Правый поворот запрещён - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

- Вам кого?

- Я к Сергею Матвеевичу. Что-то не открывает.

- Их дома нет. Наталья Даниловна к нему в больницу поехала.

- А что с ним?

- Колено сильно зашиб, в аварию попал. А вы кто будете?

- Знакомый... Он в какой больнице? Не знаете?

- Чего ж не знаю, я сам отвозил его на своей машине?! В 4-ю городскую, в травматологию...

Спускаясь по лестнице, Агрба думал, что надо было спросить, где, при каких обстоятельствах Назаркевич повредил колено и когда вернулся из Богдановска: в тот же день или после. Сосед Назаркевичей мужик разговорчивый, видно, отношения между ними хорошие, так что мог знать и это. Но поразмыслив, майор пришел к выводу, что поступил правильно, воздержавшись: нельзя слишком "давить на газ", эдакое неумеренное любопытство настораживает. Люди замыкаются...

Выйдя во двор, Джума посмотрел в сторону гаражей. Велик был соблазн взглянуть на автомобиль, покрытый до земли выгоревшим брезентом, но появился народ - люди возвращались с работы, на качелях молодая мамаша катала девочку лет четырех. Так не солоно хлебавши, Агрба двинулся к трамвайной остановке.

Джума шел по больничному коридору в сопровождении врача-ординатора, накинув на плечи халат.

- Здесь, - сказал врач, останавливаясь у двери в палату. - Он в левом углу у окна. Я вам не нужен?

- Нет...

Джума вошел и сразу скис: в палате шесть коек, на каждой лежал больной, у одних руки и торс в гипсе, в каких-то металлических конструкциях, у других - ноги подвешены в блоках. Агрба подошел к постели Назаркевича. Сесть было некуда - два стула на всю палату, оба заняты банками, книгами, тарелками, крышками.

- Здравствуйте, Сергей Матвеевич, - склонившись, тихо сказал Джума. Я из ГАИ. Вы уж извините, что наведался, я ненадолго.

- Что за срочность? - хмуро спросил Назаркевич.

- Есть пара вопросов... Во вторник, пятнадцатого, вы попали в аварию. Так? - почти шепотом спросил Джума.

- Не во вторник, а в среду.

- Но в Богдановск-то вы ездили во вторник?

- В тот же день и вернулся. А в среду утром опять поехал. Тогда и произошло.

- Вы один ездили?

- Когда?

- Ну, во вторник, в среду.

- Во вторник с начальницей, в среду один.

- Она вернулась с вами во вторник?

- Нет. Осталась в Богдановске.

- А в среду?

- Я не доехал до Богдановска. А в чем, собственно, дело? - начал раздражаться Назаркевич.

В это время открылась дверь, в палату вошли два врача, а с ними стайка студентов. Джума понял, что дальнейшее пребывание здесь уже бессмысленно.

- Выздоравливайте, Сергей Матвеевич.

- Постараюсь, - Назаркевич повернул голову к стене...

Спускаясь по ступенькам и идя затем к трамвайной остановке, Джума пытался разгадать вопрос Назаркевича "А в чем, собственно, дело?" Темнит, или ничего не знает, или - что?..

Только около восьми вечера Скорик ушел из прокуратуры. Домой добрался в половине девятого уставший и голодный. Войдя в квартиру, понял, что здесь Катя: в коридоре стояла ее хозяйственная сумка, а из кухни слышны были какие-то Катины движения у плиты. Он пошел на кухню.

- Привет. Давно пришла?

- Минут сорок.

Они поцеловались.

- Есть хочу, - сказал он.

- Уже жарю картошку. Купила охотничьих сосисок.

- На чем жаришь? У меня ни кусочка масла не было.

- Я достала бутылку подсолнечного.

- Видишь, как хорошо, что у тебя свой ключ! Иначе я бы сидел сегодня голодный.

- И злой.

- Конечно. Я плохо переношу голод.

- Знаю. Ставь тарелки, нарезай хлеб. В сумке у меня свежий батон...

После ужина он ушел в комнату, уселся в кресло просматривать газеты, скопившиеся за два дня. Катя купалась, Скорик слышал, как в ванной шелестели струи воды, попадая на целлофановую занавеску...

Потряхивая влажными волосами, Катя вышла в синем махровом халате, перехваченным в талии поясом. Она уселась в кресло напротив, отбросив полы халата, высоко положив ногу на ногу, и принялась маленькой кисточкой из пузырька покрывать ногти лаком. Запахло ацетоном. Скорик любил этот запах, любил наблюдать за Катей во время этой процедуры. И сейчас, глядя поверх газеты на ее ноги, обнаженные почти до бедер, наблюдая, как очередной раз проведя осторожно кисточкой, Катя ждет, чтоб высох лак, он вдруг подумал: "Интересно, будет ли все это меня занимать, если мы поженимся и я привыкну к ее каждодневному присутствию в этой квартире?"


стр.

Похожие книги