Православная аскетика - страница 14

Таинственное сверхъестественное единение человека со Христом, достигаемое в таинствах Крещения и Евхаристии, приводит человека к истинному богообщению, осуществляет таким образом исконную, заложенную в самой природе человека цель самым совершенным и реальным образом.

Духовная жизнь христианина в теснейшем богообщении — обожествление, обнимает собой цельного человека, в неразрывном единстве всех его основных элементов — духа, души и тела, ни один из которых при этом не упраздняется, а преобразуется, освящается. Вечной жизни принадлежит все, что может быть освящено. Святоотеческое учение определенно раскрывает мысль о том, что вечная жизнь — по словам свят. Григория Нисского, — «жизнь не души только, но вместе и тела». «Человек соединяется с Богом духовно и телесно» (преп. Симеон Новый Богослов). Таким образом, не только душа, по и тело «соделались домом Божиим», потому что «Господь весь пребывает с душою в теле се» (преп. Макарий Египетский). Христос воспринял на Себя целого человека с душою и телом, почему и наше спасение совершается тем и другим (свт. Григорий Нисский). Св. Ириной Лионский в споре с еретическим учением Маркионитов, отрицавших участие в христианском спасении человеческого тела, наиболее полно раскрыл мысль о том, что христианство сообщает спасение именно цельному человеку. По его мнению учение об участии в христианском спасении также и тела христианина не только бесспорно содержится в Церкви, но и принадлежит к числу основных пунктов православно-церковного учения. «Спасение плоти», ее «участие в нетлении» основывается на том, что плоть «питается Телом и Кровию Господа», и вследствие такого «общения» становится истинным «членом Христовым», как пишет апостол Павел, имея ввиду не какого-то духовного и невидимого человека, но действительного человека, состоящего из плоти, нервов и костей.

Надо заметить, что тело участвует в христианском спасении не одинаково с человеческой душою; душа имеет бессмертие вечной жизни, а тело имеет обетование «воскресение из мертвых для вечной жизни». Правда, по учению Апостола, смерть тела не безусловно необходима для полного приобщения его вечной жизни, необходимо только коренное изменение его действием божественного всемогущества. «Не все мы умрем, но все изменимся… ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, а смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15:51–53). Но обычно смерть человека является необходимым условием для будущего осуществления силой Божией новой, совершенной формы его нетленного, духовного тела.

Телесная смерть соответствует и плану божественного домостроительства о спасении всего мира и об искуплении всей твари. Вечная жизнь усвояется христианами еще в земной жизни, и люди явятся «сынами воскресения» (Ин. 20, 3б) постольку, поскольку они в своем земном бытии оказываются действительными носителями вечной, божественной жизни. Однако между усвоением вечной жизни до смерти христианина и се полным откровением после смерти в воскресении есть существенное различие: «мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему» (1 Ин. 3:2). Истинная жизнь до тех пор не может открыться в христианине во всей своей полноте, пока в нем не будет восстановлен весь человек, состоящий из души и тела, каким он и должен быть по своему назначению. Это произойдет, когда будет уничтожена смерть и весь человек уподобиться Христу — не только своим нравственным устроением, но и тело человека будет подобно Его прославленному телу, апостол Павел свидетельствует, что Господь «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его». (Флп. 3:21). Таким образом, полное приобщение тела христианина вечной жизни составляет в его земном бытии лишь ожидаемую цель, почему и Апостол говорит, что «мы спасены в надежде» (Рим.