Кожа человека выделяет пот, когда он испаряется — снижает свою температуру, тем самым охлаждая организм. Чем больше содержание воды в воздухе, тем медленнее происходит испарение влаги с тела человека, тем хуже тело охлаждается. При большой влажности и высокой температуре начинается сильное потоотделение, но вода не испаряется с поверхности кожи, организм не охлаждается и начинает сильно перегреваться. В такой ситуации человек может легко погибнуть.
Во время сильной жары темп жизни замедляется. Люди становятся сонными, расслабленными. Это, конечно, лирика. Но лирика своеобразная. Это лирика обуви, которая прилипает к мягкому асфальту, это лирика холодной бутылки пива, от которой начинается ангина, но без которой в такую жару вообще никак… пива Илья набрал с запасом. И пусть в гараже Фугаса оно уже через час будет теплым — этого времени оно все равно не переживет.
Фугас был странным человеком и принимал таких же странных гостей в своем странном гараже. Здесь он любил почесать языком — в смысле, поговорить о высоком, идейном. К приходу Ильи, Фугас уже устал говорить и для полноценного продолжения ему требуется поддержка — холодное пиво было в самый раз.
— Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Илья, я уже начал думать, что ты забыл о нашем скромном клубе, — Фугас вещал, словно заправский конферансье.
— Герой, покоривший саму стихию! — при этих словах Фугас незаметно подмигнул Илье.
— «Ромыч, собака, все-таки рассказал! Надеюсь, только Фугасу. Но надежды на это мало…», — подумал Илья и вытащил полторашку ледяного пива из своего кулька.
В помещении гаража сидело человек 10. Всех их Илья знал достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно в их компании. Илья поздоровался со всеми и уселся на свободное место дивана. На общем столе уже было навалено пиво, в том числе и открытое, а еще какие-то чипсы, орешки. Стояла даже одинокая бутылка минералки. Илья налил себе в стакан холодного пива и начал слушать о чем народ говорит. А народ говорил об Азове.
В Азове открывался какой-то терминал, чтобы, насколько понял Илья, можно было удобрения загружать на суда. Или не удобрения? Наши доблестные экологи выступили решительно против этого.
Илья честно пытался понять в чем прикол. Из-за чего весь шум поднялся? Расширяется порт, ну и пусть себе расширяется. Есть потребность перевозить картошку и цемент? Есть. Удобрения перевозить тоже нужно. Чтобы эффективно и технологично их перевозить, нужны специализированные терминалы. Его собрались строить. В чем проблема?
Проблема, оказывается, была в том, что чиновники любят летать на Гоа, и жить там долго и безмятежно. И машину новую хотят — мощную и престижную. И любовницу — сисястую.
Наш доморощенный провинциальный чиновник совсем не патриот своей родины. Он «псевдо патриот». В своих мечтах он ездит на дорогой машине по пляжам лазурного побережья Франции, или далекой Калифорнии. Чиновник еще не определился окончательно, какое место ему больше нравится. Единственное, что объединяет все его фантазии — место, где он «зарабатывает» никак не связано с местом, где он «тратит».
Поэтому чиновнику ничего не стоит взять и превратить часть «подведомственной» территории в очаг химического заражения. А как же люди? Шутите? Домик на Гоа купят ему эти «люди»?
Для того, чтобы технологии строительства объекта по транспортировки химически опасных веществ были соблюдены — оплывших жиром чиновников приходилось пугать. Чтобы те боялись брать взятки, зная, что есть люди, которые выявят нарушение экологических норм и тех, кто в этом виновен. Чтобы всем стало понятно, откуда у провинциального чинуши взялись деньги на новый «Мерседес».
Поэтому чиновники не любят экологов. Для этого у них есть веские причины!
По мнению Ильи, участие политических активистов в этом, безусловно, важном и полезном мероприятии возможно, но исключительно на второстепенных ролях. Поддержать численно и физически доблестных экологов. Ну и пошалить немного — это само собой разумеется!
— Нас там не ждут. Особенно Черного это касается. Матроскина сказала, что если приедет Черный — он будет дружно послан всеми в пешее эротическое приключение, — сказал Фугас и вопросительно уставился на товарища.
