— Ну, может и так.
— Кстати, что делать будете? Месть? — спросил Илья ангельским голосом.
— Илья, меньше знаешь, крепче спишь.
— Ну…
— Ничего не скажу. Даже под пытками.
Илья сразу подумал, что как раз под пытками Свен сказал бы все. Даже про то, как за соседкой с большими сиськами подглядывал в восьмом классе. С другой стороны, позиция товарища была ему совершенно понятна.
Хорошие мальчики из хороших семей
Покупают себе Gibson и играют рок!
Все будет в порядке у этих парней:
Их берегут страна и Бог.
А мой герой — он не такой!
Мой герой — веселый и злой,
Он возьмет меня с собой
На концерт, на войну.
Вместе мы пойдем ко дну,
Ведь мой герой — он веселый и злой.
Он современный революционер,
Сто лет назад он был бы эсер,
Террорист-экспроприатор,
Он и без денег живет богато.
Он не романтик, скорей реалист,
Он не прагматик и не пофигист.
Его философия очень проста:
Надо местами менять места.
[3]— Че за группа? — лениво спросил Свен.
— «Газон». Мне на КСП накидали всякого, до сих пор не разобрался.
— Как там вообще?
— Нормально. Даже отлично. Правда, говорят, что скоро выкупят Змеиное ущелье — уж больно место хорошее, какому-то прокурору оно приглянулось. И не будет больше КСП в «Змеинке».
— Плохо.
Илья откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза — поспать в автобусе ему так и не удалось, поэтому сейчас его клонило ко сну.
— Илья, ты слышал — что с Гриней? — осторожно поинтересовался Свен.
— А что с ним?
— Не знаешь? А, ну да, ты же на КСП был…
Червячок подозрений проснулся в Илье. Нехороший червячок.
— Что случилось с Гриней?
— Два дня назад к нему пришли полицейские и забрали в отделение полиции по поводу вообще смешному — писал под елочкой напротив здания администрации. Или сексом занялся в неположенном месте. Короче, ерунда полна. Думал, может ты знаешь…
— Откуда я могу знать? — удивился Илья.
— А еще, кажется мне, что не просто так его взяли. С тобой это связано. Сам как считаешь?
О том, что после первого мая «органы» начали активничать, Илье было прекрасно известно. Когда один его «приятель», которого сам Илья, и многие его товарищи считали «наседкой», вдруг проникся к нему самой искренней и чистой дружбой — решил на время отойти от дел.
Гриня же всегда отличался изрядным пофигизмом, и на советы Ильи успокоиться, «лечь на дно» на какое-то время, не обращал внимания. Наверное, за это и поплатился…
— Свен, ты, наверное, прав. На одном Грине это дело не закончится.
— Я тоже так считаю. Как наш проект? — говоря это Свен наклонился ближе к Илье, голос его стал еле слышен. Случайный слушатель не разобрал бы ничего из их разговора, даже если бы очень сильно того захотел.
— Если тебе придется уезжать, а я бы, на твоем месте, так и поступил, проект отложится непонятно насколько… — загадочно сказал Свен.
Возникла пауза, в течении которой каждый из товарищей думал о чем-то своем. Наконец, Илья нарушил молчание.
— Пожалуй, я на самом деле уеду из города. Месяца на полтора, а может и дольше. Черт с ней, с работой — гораздо важнее не сесть в тюрьму. Завтра вечером с товарищами встречусь, благо будет суббота. В ночь на воскресенье я уезжаю из города, этой же ночью предлагаю делать «дело». Ты успеешь подготовить все?
— Илья, в течении двух месяцев мы не пересекались ни в одной компании, не общались через свои телефоны — только через «левые» симки, и вели себя очень спокойно — только ради того, чтобы нас нельзя было связать вместе во время расследования этого «дела». Сейчас для меня лишний час подготовки ничего не значит. Я готов!
— Встречаемся там, где договаривались?
— Да.
— Тогда, до встречи.
— Удачи тебе.
— Тебе тоже.
О том, что ему нужно будет уехать, Илья рассказал родителям в субботу утром, когда отдохнул после поездки и был готов к их нотациям. На удивление, они спокойно восприняли новость о том, что Илья уезжает «по работе в командировку, месяца на полтора, может больше». Об истинных причинах поездки Илья, конечно, умолчал.
Лето, жара. Сильная жара — даже для Краснодара. 39 градусов со знаком плюс. И влажность зашкаливает. Организм от подобного сочетания просто сходит с ума. По-простому, это выглядит следующим образом:
