Кроме молока бедняга был залит по самые брови стимулирующими и восстанавливающими эликсирами. Но состояние его все равно оставляло желать лучшего.
Если мне нынешнее положение доставляло массу неудобств, то какого же ему? Впрочем, вот-вот появится оборотень и тогда любые другие заботы покажутся пустяками.
Вервольф не заставил себя долго ждать. По моим прикидкам еще не было часу ночи, когда серая тень, не скрываясь, стала приближаться к нам по дороге, ведущей из леса. Вервольф передвигался на четырех конечностях и был похож на волка, если б тот вымахал размерами до небольшого медведя. Чудовище словно нехотя ставило левую переднюю лапу.
— Рус, — позвал я. Друг с трудом приподнял голову. Он все понял.
Тварь втянула воздух носом и продолжила путь уже на двух лапах. При этом левую переднюю, он пытался беречь и не совершать ее лишних движений.
Два желтых, как маленькие луны, глаза завораживали. Они светились злобой, жестокостью, но первобытная мощь грозила пленить.
Оборотень не спешил, он вдыхал аромат страха и торжествовал.
Когда ему оставалось шагов десять до нас, я не выдержал:
— Что, тварь, доволен?!
Существо посмотрело на меня с любопытством (если я правильно истолковал мимику волосатой морды и выражение глаз).
— Ты слишком молод. И ты тоже. Вы должны быть старше, — задумчиво прорычал вервольф.
— Ну если мы тебе не подходим, то, может, снимешь нас отсюда и мы пойдем дальше? — с надеждой предложил я.
— Ры-рыхах, а ты забавный, — раздалось что-то похожее на смешок, — но ты тоже охотник. Скажи, где твои старшие друзья и я тебя не трону.
Звучит заманчиво, да вот только я понятия не имел, о чем говорит это чудовище.
— Лохматый, ты чего несешь? — весомо высказался Рус.
Еще мгновение и оборотень кинулся бы на друга, но я измененным из-за принятия боевой формы голосом выкрикнул:
— Стой, а то стрелять буду!
Чудовище замерло не столько реагирую на сказанное, сколько с любопытством разглядывая изменения во мне. И в тот же момент разразился гром десятков выстрелов. В воздух полетели клочья шерсти и брызги крови. Оборотень скуля от боли попытался кинуться на Руса, но он метнул свой тяжелый серебряный кинжал и тот воткнулся вервольфу в бедро. Мой бросок оказался менее удачным, нож беспомощно стукнул рукоятью по огромной серой башке. За первым залпом последовал второй. Новая порция шерсти и крови, и тварь хромая и скуля, убегает в лес. Над частоколом возвышаются местные жители, они кричат что-то грозное и радостное. Я же пристально смотрю в лес. Оборотня потрепало хорошо, но надеется, что он заползет в какую-нибудь нору и сдохнет нам, не приходится.
Не открывая ворот, нас поднимают наверх и чествуют как героев, позабыв, что еще вчера хотели отдать нас на растерзание оборотню.
Общему радостному настроение не поддался Дед, он тоже доволен, но уже думает о завтрашнем дне:
— Он же выживет? — спрашивает седобородый, отведя меня в сторону.
— Скорее всего, — подтверждаю я его безрадостные предположения.
— Завтра полнолуние. Если вы не убьете его до этого, то он отомстит.
Только киваю в ответ. Пока наш план работал. Но следующей его стадией было выслеживание и убийство оборотня. И тут мне было страшно. Нам нужно было оказаться в его вотчине, и хоть тот был ранен, но и назвать Руса полноценной боевой единицей, язык не поворачивается.
Местные выполнили свою роль. Я переживал, что вервольф услышит или учует такое скопление народа, но здесь каждый был знаком с охотой, все сидели тихо, а специальные отбивающие запах мази помогли скрыться от обоняния зверя. Но для подстраховки, нам с Русом сделали надрезы на руках, что б запах крови заглушал иные. Может план и не идеален, но с немалой долей везения пока он выполнялся четко.
Наконец-то друг освободился от желающих его поблагодарить. И спустя десять минут, мы уже шли по дороге, ведущей в лес. Кроме привычных мачете и кинжалов, Рус нес с собой ружье, обильно смазанное составом, который должен не дать почувствовать оборотню запах ружейного масла и пороха. Я тоже нес такое же ружье. Оба «ствола» сегодня не использовались, иначе запах пороховых газов никакой мазью было бы не отбить.
