— Ты как? — одними губами спросил он.
— Хреново. Отвернись, попробую поправить здоровье.
Я подполз к зверю. Вопреки обычной практике (во всяком случае, обычной для кинофильмов) тот не спешил после смерти становиться человеком. Возможно, его суть уже стала ближе к звериной, нежели людской. Превозмогая брезгливость, отплевывая шерсть, я пытался пить кровь, которую уже не гнало по венам мертвое сердце. Получалось не очень и вскоре я отцепился от тела. Подавляя рвотные позывы, я все же не избавился от той крови, что уже попала в мой желудок. Затем, как мог, умыл лицо из фляги. Руслан смотрел на меня с суеверным ужасом. Да, выглядеть моя трапеза должна была омерзительно. Кайлеб говорил, что если увлекаться кровью трупов, то можно стать гулем. Но единственной альтернативой крови оборотня был эликсир восстановления, каждая капля которого была нужна Русу и Виктору.
— Надо обработать твои раны и идти за Виктором, — все же взял себя в руки Руслан.
— Если Виктор это тот перевертыш, которого вы не добили, то идти за ним уже не нужно. А раны действительно нехорошие, мы за тобой понаблюдаем парень, — неприятный, самодовольный голос застал нас врасплох. На поляну вышли двое мужчин за сорок лет каждому. Одеты в бесформенные балахоны, напоминающие маскхалаты, у обоих загорелые, жесткие лица. У одного был длинноватый нос с горбинкой, что придавало его облику еще больше хищности. У другого отличительной чертой был шрам из трех полос от уха до подбородка.
— Ты что-то сказал про Виктора? — спросил я, стиснув зубы от боли в ранах.
— Ваш товарищ превратился бы в оборотня. Мы спасли его. Теперь он может упокоиться. Можно даже похоронить по всем правилам.
По счастью, смысл сказанного дошел до Руса раньше чем до меня и он отгородил меня от охотников своей спиной, а заодно и мои удлинившиеся клыки от их взглядов.
— Разве его еще нельзя было спасти? — спросил Рус спокойным голосом.
— Мы и спасли его, единственно возможным способом, — бесстрастный ответ меня взбесил. Вот твари!
Я уже огибал сгорбленную, но широкую спину друга, когда потеря крови все же сказалась, несмотря на адреналин. Вот я готов рвать убийц на части, а вот изображение пропало и вокруг темнота, затем кадр в котором на меня стеной летит мох и снова темнота. Очнулся я перекинутым через чье-то плечо. Дернулся и меня тут же аккуратно положили на землю. Меня нес один из фанатиков, свалившихся на нашу голову, тот что со шрамом.
— Раз очнулся, дальше пойдешь сам. Сможешь? — судя по тону, ответа от меня ждут только одного. Посмотрел на Руса, тот шел сам, хотя лица на нем не было. Второй мужчина тащил тело Виктора, а к поясу привязан мешок, судя по размерам которого, голова вервольфа вполне поместилась бы.
— Спасибо. Надеюсь, справлюсь, — поблагодарил я. В общем то они были совсем не обязаны меня нести. — Я многое пропустил?
Мужчина со шрамом лишь отрицательно покачал головой, но как мне показалось, уже более дружелюбно.
Рус был совсем плох, поэтому оставшуюся дорогу я поддерживал его, едва не таща на себе.
Деревня встретила нас закрытыми воротами и часовыми. Последние заметив нас издали, позвали еще людей и вскоре стена ощетинилась ружьями. Наши спутники и ухом не повели, как шагали, так и продолжили путь. Мы же с другом так устали, что на такую комиссию по встрече нам было решительно наплевать.
Что рассказывали селянам наши новые знакомцы и как я оказался в кровати, практически не помню. Очнулся уже под вечер в незнакомом доме. Слева кто-то настойчиво предлагал теплого молока и «подоткнуть подушечку». Повернул голову, так и есть. Руслан с мукой смотрит на порхающую вокруг него Настю.
— «Где мы?» — хотел я спросить, но на поверку выдал невнятное сипение вместо речи.
— Ой, Артем, Вы очнулись. У Вас такие раны, такие раны, больно, наверно? — надо же даже мне досталась толика ласки и заботы. Однако девушка оказалась не только болтливой, но и догадливой.
Она тут же налила какой-то отвар в кружку. Уже по запаху стало ясно, что вкус у него дрянной. Так и оказалось. К тому же некстати вспомнилось бедро вервольфа из которого я пытался пить кровь и меня чуть не вывернуло.
