— Это потом обсудим. Ты как себя чувствуешь, я хочу перенести тебя на мансарду.
— Я и сам дойду, — сказал он и попытался встать.
Спустя полминуты, друг жалобно посмотрел на меня:
— Не могу. Такое ощущение, словно в крайнем подходе жал штангу и наступил отказ. Мышцы просто не повинуются.
Убедившись, что кроме слабости никаких признаков недуга, Руслан не выказывает, я закинул его на плечо и потащил в мансарду.
Михаил был рад, что его кровать снова принадлежит ему, хотя старался и не показывать виду. И все же он был неплохим человеком. Со мной поделился своим ужином, а для Руслана специально сделал куриный бульон, а также посоветовал купить молока у местной знахарки. Именно у «знахарки», а не у «врача», честное слово, средневековье какое-то. Друг только матерился и горестно шутил над своим положением, когда я кормил его с ложки, но старался не показывать, насколько тяжело этому сильному человеку оказаться столь беспомощным.
Когда Рус совсем вымотался и уснул, а я решил, что и мне пора на боковую, залаяли собаки. Воспоминания вчерашней ночи были столь живы, что тут же подумалось об оборотне.
Я вылез на крышу мансарды и настороженно замер. И снова по собачьему лаю можно было отследить передвижения вервольфа… если не ошибаюсь, оборотень должен сейчас оказаться около местного трактира, в котором нам с Русом так и не довелось побывать. Желания идти, проверять свои догадки не было, я уже развернулся в мансарду, но глянул на друга и решил, что лучше держаться поближе к месту событий, что б эти самые события не приблизились к тебе сами. Еще не хватало, что б оборотень по запаху нашел беспомощного друга.
Поэтому я воспользовался мазью охотника и нанес ее на подоконник и дверь. Надеюсь, даже если оборотень запомнил запах Руса, то хлев и смесь Виктора скроют друга от обоняния вервольфа. Сам же маскироваться не стал, спрыгнув с крыши, я поспешил к трактиру. Перепрыгивая заборы, я старался не терять бдительности. Однако не сразу заметил, что вдруг стало тихо. Включенный фонарь, высвечивал толпу местных, которые сегодня в трактире замачивали стресс после вчерашнего нападения. Непривычно видеть такое скопление молчаливых людей. Но вот послышался голос и я замер:
— Я чувствую ваш страх. Вы боитесь и это правильно. Я могу убить вас всех, но не буду… если вы сделаете так, как я вам скажу.
Голос странный, более похожий на рычание. Несмотря на страх, я подобрался ближе. Оборотень стоял на двух лапах, серая махина не меньше двух метров в высоту даже с учетом того, что в боевой трансформации вервольфы не могли распрямлять спину настолько ровно, как в человеческом облике. Жители были настолько запуганны, что даже я стал пьянеть от запаха хвои и мороза. Я тихо оскалился, их страх заглушит мой запах, это хорошо.
— В вашей деревне появились охотники, эти твари бросили мне вызов, а теперь прячутся среди вас. Если завтра ночью я не найду их прибитых к воротам, то заберу с собой двоих людей вместо них. И мне плевать сбежали они от вас или вы их пожалели. И если и после этого вы не поумнеете, то послезавтра я войду в деревню и убью всех, не разбирая, кто охотник, а кто деревенщина.
Оборотень завыл, а затем, довольный произведенным эффектом, быстро растворился в темноте, словно его и не было. Казалось местные и не заметили его воя или ухода, они так и стояли соляными статуями. И только мое обостренное обоняние уловило неприятный запах мочи.
Я был на грани паники. Ускользнув незамеченным, пробирался обратно в сторону дома Михаила. Послезавтра полнолуние, пик силы оборотней. Местные скоро отойдут от шока и побегут выбирать место, где половчее можно прибить наши с Русом тела. Хитрая сволочь, хочет устранить нас чужими руками. Может Рус напугал вервольфа? Ведь местным приказано непросто выгнать нас из деревни, а именно прибить к воротам, тем самым лишив возможности сопротивляться.
Что делать? Украсть телегу, положить туда Руса и дать деру? Нуда, так меня и ждет лошадь, уже запряженная в телегу, а в зубах держит руководство по ее использованию. Что остается? Драться. Ага, числом задавят, да и бессмысленно их убивать, они лишь хотят спасти свои жизни. Остается одно.
