Мановением руки принц отсылает своих ряженых вон, и те покорно просачиваются в неприметную дверь. Я чувствую, как Васо медленно перемешается, видимо, пытается найти нужный ракурс для съёмки, выглядывая из-за моей спины. Истинный папараццо, ему только вспышки не хватает. Я невольно ухмыляюсь, вот же беспокойное существо!
Принц изо всех сил держит паузу, а Орон за моей спиной, похоже, пытается сдержать зевок. Очень уж характерный звук доносится. Наконец юноша вежливо предлагает мне расположиться в кресле, садится сам. Должно быть, прозвучал невидимый и неслышный вызов, поскольку в зале материализовалась цепочка из трёх слуг. Понятно, винишко, два сосуда для пития, корзинка печенья, осталось обрести бочку варенья, а кто тут плохиш, мы и так знаем. Старший из служащих разлил красное вино по бокалам и с поклоном исчез за дверью.
— Прошу вас, — принц цепко ухватил свой бокал за ножку.
— Благодарю вас, ваше высочество. Пить мне нельзя.
— Это совсем слабое вино, госпожа тен Аори.
— Как говорят на моей родине, я свою бочку уже выпила.
Именно бочку, про цистерну этот юный пьянчужка не поймёт. Глазки у него нехорошо блестят, ясно и ёжику, что мальчишка синячит с самого утра. Движения нетвёрдые, правая рука слегка промахнулась мимо корзинки с постряпушками. И что делать? Сидеть, смотреть и выслушивать пьяный бред королевского сопляка? Ну и ситуация.
Я щелкаю языком. Это сигнал Орону «провокация». И в тот же миг с потолка срывается ветвистая молния! Из положения сидя отпрыгнуть не получится, я не спецназовец, но непроизвольно отшатываюсь вправо! Орон каким-то чудом отдёргивает меня вместе с креслом влево. Оп-па! Мальчишку и столик с закусками сносит отдачей к чёртовой матери! Непонятным порывом ветра его высочество сметает к противоположной стене и со всей дури припечатывает к настенному гобелену. Получите—распишитесь!
Стискивая синие кулаки, медленно направляюсь к пребывающему в беспамятстве принцу, но меня стремительно опережает Орон. Он подхватывает мальчишку с пола и аккуратно опускает в ближайшее кресло.
— Он всего лишь пьян, госпожа.
Высказаться попроще, дабы отвести душу в словесах, не получится. Неизвестно, кто ещё наблюдает эту картину, кроме нашего дуэта. И неведомо, кто нас слушает, упиваясь эпическим зрелищем. Несмотря на понятную злость, меня как-то странно забавляет этот детский театр абсурда.
— Он спит или в отключке?
— Сейчас выясним, скоро прибудут новые участники представления.
И точно, дверь распахивается, как от пинка! Гвардия, поднятая на ноги неизвестным доброжелателем, ощетинивается лезвиями, а маги швыряют в нашу сторону непонятные артефакты, вот дебилы!
Магов и половину гвардии сносит с ног, я просто в шоке от происходящего! Откатом повредились какие-то настенные украшения. Я заворожённо смотрю, как из-под высоченного потолка величаво и как-то лениво отделяется здоровенный кусок лепнины и приземляется аккурат на голову рослого красавца из орочьей гвардии, чем-то напоминающего поручика Ржевского из известного фильма. Гвардеец, получивший презент по башке, покачнулся, его повело вправо, и он так же величаво описал вокруг своей оси почти полную окружность и рухнул столбиком на паркет. Его сосед, устоявший на ногах, шарахнулся в сторону, зацепился шпорой за край рваного гобелена, и с ругательством сел на задницу со всего маха, могу только посочувствовать мужику — так приземлиться копчиком, ё-моё!
Ещё двое вояк прислонились к стене, придерживая руками буйны головушки и у одного хлещет кровь из разбитой головы, второй хлюпает носом, вытирая кровавые сопли раззолоченным рукавом мундира.
Двое магов валяются на паркете в глубокой отключке, ещё один лежит ничком и уже начинает подавать признаки жизни. Остальные, хрен знает сколько их там валяется, всё ещё полёживают в разных позах, ну точь-в-точь пьянь из салуна дикого Запада, хоть вестерн снимай!
Не в силах сдержаться, начинаю ржать, как дикая лошадь Пржевальского, бог ты мой, погостили в королевском дворце, ой, не могу! Ой, мама, держите меня трое! Ничего себе сходили за хлебушком, теперь осенний дворец ремонтировать! Не выдержав абсурдности зрелища, хохочет и Орон. И вскоре мы, захлёбываясь воздухом, вдвоём закатываемся неудержимым смехом. Бог ты мой, готовились едва ли не к боевым действиям, мысленно перебирали всевозможные варианты беседы, готовились опровергать обвинения, почти всю дорогу договаривались о тайных знаках, и получили вот это! Пьяного мальчишку, готового испепелить наследной магией неугодных подданных или кого он там видел в нашем лице.
