— А я, если честно, легко перестроился. И знаешь почему?.. — Адвокат жестко подрезал канареечного цвета «Оку». Та жалобно чирикнула, шины ее заскрипели на весь Литейный.
— Если не секрет, — Виригину и впрямь было интересно.
— Чувство обиды помогло, — сказал Мыльников нормальным человеческим голосом. — Когда на пенсион вышел, по сторонам взглянул, задумался, и тошно стало. Ну, что я нажил? Пенсию, на которую не протянешь? Льготы, которые испарились?.. Ну, еще язву желудка. И это после двадцати лет в следствии. После всех трупов, стрессов, бессонных ночей. Да ты и сам все знаешь…
— Согласен, — вздохнул Виригин.
Он и сам двадцать лет оттрубил в органах — и что? А ничего. На пенсию можно прожить неделю, машину уже ремонтировать не хотят, скоро развалится, квартира заработана родителями, а так бы неясно, где жил.
И дочь без сапог.
Столкнулся недавно с жуликом, которого лет десять назад упаковал за решетку. Тот на Виригина не в обиде. Легкий человек, незлопамятный. На роскошном «БМВ». Виригин что-то обронил насчет того, что надо же, какой машиной разжился, а тот: «Так я уже почти четыре года на свободе!»
Еще через пару лет новую купит. А тут…
И расстались с ним в главке два месяца назад хоть и тепло, хоть и с сожалением, но… остался осадок. Так расставалось начальство, будто Максим благодарить должен, что на пенсию выперли. Оно, конечно, эта история с убийством афериста Лунина могла и хуже закончиться, но все равно… Может, поэтому и согласился Виригин с Мыльниковым поработать, что захотел что-то доказать бывшим коллегам. Хотя — что? Пока непонятно. Что адвокаты больше зарабатывают? Но это и так известно.
— Хорошо, умные люди в адвокатуру толкнули, — продолжал Мыльников. — Поэтому смотри, Максим, и вникай.
— Сейчас-то доволен жизнью?.. — спросил Максим.
— Здесь я на себя работаю. Разницу чувствуешь? На себя! — последние слова адвокат произнес с каким-то неприятным плотоядным урчанием. — Мой опыт и знания хорошо оплачиваются. И тебе, Макс, знаний и опыта не занимать. А ментура чем хороша? Она опыт дает и связи. И если голова на плечах есть, их легко обратить в материальные блага. Так?..
— Наверное, — нехотя согласился Максим. — Теоретически все так, конечно, но…
— Не наверное, а наверняка! Скоро почувствуешь. И тачку себе возьмешь, и оденешься, и в Турцию съездишь.
— Лучше в Японию. Там сакэ и сакуры, — с горькой иронией отозвался Виригин.
Можно подумать, Турция для него — предел мечтаний. Что-то Мыльников его совсем за нищего держит. В Турции он не был, но в Египет они с Ириной летали. И этой зимой собирались снова, если бы не дурацкая история с экзаменами и пистолетом. А прошлой зимой Юльку с молодежной группой в Хельсинки отправляли. И сама Ирина в Финляндию ездила лет пять назад. Не все так плохо…
— В Японию? — хохотнул Мыльников. — Да хоть на Луну! Главное — цель иметь и быть готовым к переменам. Вот думаешь, эта бранзулетка в моем вкусе?.. — Мыльников повертел пальцем, украшенным массивной печаткой. — Но — солидняк. Внешний вид адвоката — его визитная карточка. Клиент больше ценит.
— И платит, — продолжил Виригин мысль партнера.
— И платит! — кивнул Мыльников, продолжая разглядывать перстень. Наврал, похоже: вполне в его вкусе оказалась вещица.
— Адвокатура — это же шоу-бизнес! Думаешь, все наши «золотые» адвокаты, что по телевизору мельтешат, умнее меня? Или тебя?.. Или образованы лучше?.. Хрен там! Просто более «раскручены». Отсюда — и связи, и клиентура, а, в конечном счете, большие бабки. А вся их болтовня о справедливости — от лукавого. Тоже мне борцы сумо…
Виригин вспомнил, как Жора Любимов припечатал тогда, в июне: «Адвокат — тоже человек». Улыбнулся.
— Чего смеешься-то?.. — забеспокоился Мыльников.
— Ничего, все в порядке. Скажи, Борь, а цинизм — необходимый атрибут нашей профессии?..
— Здоровый цинизм, Виригин, ни в одной профессии не повредит. Цинизм принципам не помеха. Я, между прочим, ментов бесплатно защищаю. Это свято. Тебя куда отвезти?
— В главк забросишь? Хочу мужиков своих проведать.
— А вот это правильно, — одобрил Мыльников. — Надо поддерживать старые связи. Дружи со своими. Пригодится.
