В патентной конторе, без доступа к университетскому миру и с ограниченной доступностью к научным публикациям, Эйнштейн создал Специальную теорию относительности, которая стала содержанием одной из статей, увидевших свет в 1905 году в «Анналах психики».
Одним из уникальных аспектов этой статьи стало то, что там Эйнштейн не цитировал других ученых, не наполнял страницы математическими формулами. Было ощущение, что он пришел к этим выводам самостоятельно, лишь при помощи размышлений, не пользуясь мнениями других экспертов, не прибегая ни к чьей помощи – что в большой степени является правдой.
Однако в первое время физики не обратили особого внимания на то, что сказал какой-то служащий патентной конторы из Швейцарии. Несмотря на ценность статьи, она прошла незамеченной. Более того, после публикации своих теорий в журнале Эйнштейн запросил место университетского преподавателя, а также место учителя в школе, и, по иронии судьбы, ему было отказано.
Итак, он остался работать служащим третьего класса в патентной конторе… и продолжил размышлять. И хотя академическое сообщество повернулось к нему спиной и отказало ему в возможности изложить его теории, он сумел найти другие пути для продвижения вперед.
Обычно повторяющиеся неудачи заставляют людей выбрасывать белый флаг, но с Эйнштейном было не так. Он учился на своих ошибках и неудачах – и продолжил искать альтернативы, не боясь упасть и удариться; он знал, что найдет свой путь. И несмотря на мнения хулителей, постепенно приобретал и последователей, таких, как немецкий физик Макс Планк.
Мало-помалу его теории принесли ему славу, что привело его в 1909 году к получению кафедры в Пражском университете. В 1913 году, перед началом Первой мировой войны, он был избран членом Прусской академии наук. Обосновался в Берлине, где был назначен директором нового исследовательского центра – Института физики имени кайзера Вильгельма.
Как только у него появилась возможность изучать и представлять свои теории, его стали рассматривать как личность, выдающую идеи. Возможно, поэтому у него произошел курьезный случай с поэтом Полем Валери.
Рассказывают, что как-то Валери спросил Эйнштейна, носит ли он с собой тетрадку, чтобы записывать идеи – обычная практика в то время. Эйнштейн удивленно посмотрел на поэта и ответил: «О, нет необходимости, у меня очень редко появляются идеи». Если это и так, то надо признать, что идеи, которые были, – гениальны.
Он был упорным, любознательным, беспокойным и очень способным. Кто бы это сказал, видя его трехлетним, только учившимся разговаривать? Его манера жить, постоянно размышляя, подтолкнула к созданию теории, изменившей способ понимания природы света и Вселенной. Узнаем, как это было.
Слава и квантовые частицы
29 марта 1919 года произошло солнечное затмение, которое подтвердило новую физическую теорию, выдвинутую Эйнштейном много лет назад. Это позволило переформулировать образ Вселенной, созданный Ньютоном.
Гипотеза появилась в 1907 году, когда Эйнштейн начал работу по расширению и обобщению теории вероятностей, которая изучала новые взгляды на природу гравитации. В ней ученый отметил, что лучи света, проходя мимо Солнца, отклоняются от своей прямолинейной траектории. Во время солнечного затмения астрономы убедились, что это предположение верно.
После такого успеха ученый вознесся на вершину славы. Война закончилась – и мир открыл Эйнштейна после подтверждения его теории астрономами.
Однако Нобелевскую премию по физике он получил не за это открытие и не за теорию относительности, а за пояснения по светоэлектрическим эффектам и за многочисленные заслуги в теоретической физике.
Статья под названием «Эвристический взгляд на возникновение и преобразование света» была опубликована в 1905 году. В ней определяется понятие «кванта» света, сегодня известное как фотон – и то, как это может объяснить фотоэлектрический эффект: испускание электронов металлами под воздействием света определенной частоты. Этой теорией Эйнштейн заложил основу теории квантовой механики.
Странно: хотя именно он объяснил, что фотоны света иногда ведут себя как частицы, а иногда – как волны, и стал, таким образом, родоначальником квантовой механики, она так его раздражала. Он знал, что это так, но вообразить Вселенную, в которой что-то оставалось непознанным, было очень тяжело.
