Генри «безумно влюбился» в Джимми и, разумеется, она в него.
— Они были созданы друг для друга, — говорит Лаура. — Доктор Нантер очень хотел на ней жениться, все время просил ее руки, но она каждый раз ему отказывала.
Я спрашиваю почему — ведь они любили друг друга.
— Отец доктора Нантера был против. Он категорически запрещал сыну иметь какие-либо отношения с моей бабушкой. Вот почему влюбленные встречались тайно. Вот почему он снял тот маленький домик у черта на куличках — в то время это было у черта на куличках. Чтобы не узнал отец.
Я сочувственно киваю. Нет смысла говорить ей, что в 1874 году Генри было тридцать восемь, он уже более десяти лет не получал содержания от отца, а самое главное, что старый владелец мануфактуры умер в 1873-м, пролежав два года парализованным после удара. Генри не женился на Джимми Эшворт потому, что в 1870-х мужчины его положения не брали в жены таких женщин. В их глазах все люди делились на три пола: мужчины, добропорядочные дамы и падшие женщины. Добропорядочной женщиной в жизни Генри была Оливия Бато, она пребывала на пьедестале, тогда как Джимми, если когда-либо и поднималась туда, то давно была с него свергнута.
Если Лаура думала, что я ей поверю, то, наверное, пыталась бы убедить меня, что отношения между Джимми и Генри были исключительно невинными и Генри время от времени просто приезжал на чай к любимой женщине, но ни разу не тронул ее даже пальцем. Наверное, она понимает, что это было бы слишком даже для меня. Лаура окидывает меня испытующим взглядом и признает, что у нее нет фотографии с изображением ее бабушки и моего прадеда. В те времена процесс фотографирования был долгим и утомительным, не таким, как сегодня, что позволяло от него уклоняться. Лаура рассказывает мне о драгоценностях, которые Генри дарил Джимми — часть их перешла к ней. Не хочу ли я взглянуть на фотографию ее дочери с красивой брошью в виде звезды, с настоящими бриллиантами. Я отвечаю, что хочу, хотя насчет бриллиантов у меня есть сомнения. Человек, подаривший второй невесте обручальное кольцо, оставшееся от первой, не станет преподносить бриллианты любовнице.
— Ему устроили брак с мисс Элинор Хендерсон, — продолжает Лаура. — Он был несчастен и вместе с моей бабушкой провел много вечеров, отчаянно пытаясь придумать, как избавить его от этого, но они его накрепко связали.
Я спрашиваю, кто такие «они», и Лаура отвечает, что речь идет об отце Генри и мистере Хендерсоне, которые были «деловыми партнерами».
— О его браке с этой Элинор было объявлено в августе, и им с Джимми пришлось расстаться.
Последнее ее замечание выглядит довольно точным. Если я не ошибаюсь, пентаграммы в дневнике исчезают примерно в это время. В разговор вступает Дженет, напоминая мне, что Джимми вышла замуж двумя месяцами позже. По ее утверждению, Леонард Доусон был преданным поклонником ее бабушки еще в те времена, когда она не была знакома с Генри, но ему приходилось боготворить ее издалека.
— В те времена таких называли нежеланными ухажерами, — замечает Лаура. — Он вечно ошивался поблизости, преследовал ее, стоял на улице, где она жила, и смотрел в ее окна. — Она немного пугает меня, пропев надтреснутым сопрано несколько подходящих к случаю строк из «Моей прекрасной леди». — Ну а когда доктор Нантер — к тому времени он был уже сэром Генри — был вынужден расстаться с ней, а она с ним, то Джимми естественным образом обратилась к Лену. Думаю, можно сказать, что ее толкнуло к нему разочарование.
— Что случилось с домом?
— С домом?
— На Чалкот-роуд, в районе Примроуз-Хилл. Что с ним случилось?
— Дом принадлежал ей, разве не так? Они с Леном остались в нем, там же началась их семейная жизнь, там родилась моя мать. Потом они продали этот дом и переехали на Кинг-Кросс.
Я чувствую облегчение. Сам не знаю почему, не понимаю, какая мне разница. Возможно, потому, что мне не хочется записывать Генри в ряды законченных подонков, без единой — насколько я мог до сих пор судить — симпатичной черты. Но теперь одна появилась. Оставив Джимми, он отдал ей дом. Хотя, скорее всего, просто продолжал платить арендную плату. А может, он дал ей и мужа? Не исключено. В свидетельстве о браке Леонард Доусон назван носильщиком. Интересно, где он служил, на железнодорожном вокзале или в
