Правдивые истории сивой кобылы - страница 3

Шрифт
Интервал

стр.

Ну, мы, конечно, молчим, делаем вид, что не замечаем девушкиных ошибок. Потому что, во-первых, не "мадонна", а "мадера". А во-вторых, это не мать, а муть. Хотя после нее действительно чувствуешь, будто тебе на голову нимб надели. Только размера на два меньше.

Перешли к следующей картине. Девушка-экскурсовод говорит:

- Картина называется "Завтрак крестьянина". Тяжела была крестьянская доля. От зари до зари работал крестьянин в поте лица. Вот и сейчас он выпил бутылку самодельной наливки и, доев последний кусок хлеба, на целый день уйдет в поле.

Зубов говорит:

- А мне кажется, в бутылке маленько осталось.

Кузьмич его в бок толкает: не сбивай, мол, с мыслей экскурсоводку!

Экскурсоводка говорит:

- Следующая картина - "Пир богов".

- Вот черти! - говорит Зубов. - Целую канистру раздавили!

Экскурсоводка спокойно продолжает:

- А эта картина принадлежит кисти такого-то неизвестного художника такой-то половины века. Называется "Натюрморт". Что в переводе означает - "мертвая натура".

- А как живой! - говорит Зубов. - Мы таким натюрмортом вчера закусывали.

- Правильно! - улыбнулась экскурсоводка. - Изображение закуски - это натюрморт.

- А изображение лица, - говорит Зубов, - это натюрморда.

И тут действительно подходим к изображению лица. Только - не целиком, а до пояса.

Экскурсоводка говорит:

- Перед вами - "Кающаяся Магдалина".

- Икающая, - говорит Зубов. - После этого всегда хорошо икается.

Экскурсоводка говорит, заикаясь:

- А это - "Утро стрелецкой казни".

Зубов говорит:

- Точно! С вечера так напьешься "Стрелецкой", что утром хоть голову отрубай!

Экскурсоводка говорит, икая:

- А это - картина "Иван Грязный выпивает со своим сыном".

И тут нам всем стало ужасно жалко за экскурсоводку. И мы говорим Зубову:

- Все! Поиздевался! Беги вниз и бери пять по ноль семь. Или семь - по ноль пять.

В общем, экскурсию мы в подворотне заканчивали. Сначала белое пили по-черному. А потом красное - до посинения. Зубов все время мадонну вспоминал. Только нашу. И только когда падал. Кузьмич его три раза перекрестил. Бутылкой. А он за это Кузьмичу нимб попортил.

Нет, с пьянством надо что-то думать. Может, музеи закрыть, к свиньям? Или портреты древних алкоголиков замазать? Только печень их пускай висит. Проспиртованная. Потому что великая она - эта сила искусства!

Аппарат профессора Коро

- Но если никто не виноват, как же объяснить взрыв в лаборатории?

- Это был не взрыв.

- Почему же тогда погиб профессор?

- Он не погиб.

- Где же он?

- В этой комнате.

- Но я вижу лишь дым.

- Это и есть профессор.

- Нет, так у нас дело не пойдет, - инспектор откинулся на спинку кресла. - Начнем сначала. Итак, вы утверждаете, что в лаборатории никого не было, кроме вас и профессора Коро?

- Совершенно верно, - сказал доктор Сислей.

- Как же призошел взрыв?

- Это был не взрыв, - ответил доктор. - Обыкновенная вспышка, сопровождающая освобожденную энергию.

- Освобожденную от чего?

- От профессора, разумеется. Сейчас его энергии хватает только на то, чтобы удерживаться в газообразном состоянии.

- Но, убейте меня, я не понимаю, как он дошел до такого состояния!

- При помощи своего нового аппарата. Человек сначала размягчается, потом разжижается, а потом распыляется.

- А как же обратно?

- Очень легко! Запоминающее устройство помнит связь атомов твердого профессора, а конденсатор при необходимости сконденсирует его из газообразного.

- Потрясающе! А что дает это изобретение?

- Полный отдых всех членов организма, ликвидацию избыточного веса за счет увеличения роста, смену пола на противоположный, траспортировку человека в любой форме, как то: баллон, бутылка, ящик, полиэтиленовый пакет, газопровод...

- Гениально придумано! - воскликнул инспектор. - А теперь я скажу, что дает это вам, доктор Сислей. Место заведующего лабораторией! Но сделали вы это топорно. Убив профессора, топором вы растворили его в кислоте и ждали до тех пор, пока он не испарится. А потом имитировали взрыв.

- Но... - возразил было доктор.

- Спокойно! - инспектор перегнулся через стол. - Не надо пускать мне пыль в глаза! То, что вы не физик, я понял сразу: когда заметил отсутствие крови. Вы химик, Сислей! Не отпирайтесь!


стр.

Похожие книги