Когда я так сидел на лавке и предавался горьким размышлениям, старичок, сосед по купе, который, по моим представлениям, ехал не иначе как в некую жуткую неизвестность своей старой и давно уже бесполезной жизни, вдруг сказал уважительно к моей беде:
- А возьмите-ка, молодой человек, у меня лапти!
С этими словами он достал из чемодана самые настоящие лапти, да еще и с большим мастерством изготовленные, как бы фигуристые, для лаптей даже фактически модные, и протянул мне. Я их машинально взял, без особого интереса рассмотрел и хотел вернуть старику, поскольку было совершенно немыслимо, чтобы я их надел.
- Нет, берите, - сказал старик. - Я их вам дарю. Вы ведь спешите на свадьбу? Ваш брат женится? Так вот, уверяю вас, все же лучше вам явиться к брату на свадьбу в лаптях, чем на босу ногу. А они, согласитесь, просто-напросто хороши.
С этим я согласился. Прибыть на свадьбу в лаптях было бы слишком, а вот добежать в них до магазина - что ж, это еще куда ни шло.
- А вы-то сами как? - спросил я. - Они в самом деле очень искусно сплетены, красиво, это дорогой подарок, стильный, так сказать... Я вам лучше заплачу.
- Что вы! - воскликнул бескорыстный старичок. - Они мне теперь без надобности. Я их сплел в расчете быть им экспонатом выставки народных промыслов, а как привез, мне говорят: нужен, дед, организованный порядок, а ты вылез тут, лапоть, со своей индивидуальностью, да еще в последнюю минуту, нет, с такими промысловиками мы дел не имеем. И отправили меня восвояси. Но, видите, пригодятся и мои лапти.
Я его горячо поблагодарил, мы расстались друзьями. Поезд все-таки здорово опоздал, в общем, к началу свадебной церемонии я не успел. Не попал я и в магазин. Только я ступил на привокзальную площадь в Причудове, как услышал за спиной страшный грохот, оглянулся - по разбитому асфальту катит телега, в которую запряжена довольно бодрая на вид и весело украшенная лошадка, а в телеге целая куча возбужденных орущих людей, девушка в белом, ну и мой брат Николай. Он человек с выдумкой и придумал эту лихую поездку. Они притормозили возле меня и стали звать в телегу. Я объяснил свое положение, мол, пострадал, необходимо зайти в магазин и купить какую-нибудь обувку, а в лаптях мне быть никак нельзя. Но они сочли, что не только можно, но даже и нужно, что-де лапти привнесут в мой облик элемент загадочности, и силой затащили меня в этот, так сказать, свадебный поезд.
Поехали, лошадка тянула хорошо. Долго и, на мой взгляд, скучно, кружили по всему Причудову, удовлетворяя страсти моего брата к дурацким выходкам, орали во все горло, бросались в прохожих цветами. Мне, столичному жителю, такой провинциальный шик был неприятен. Я кричал, задевая прохожих, только для виду, например, когда на меня косилась невеста, поскольку не хотел представать перед ней гордецом и занудой.
Наконец свернули на проселок, тянущийся вдоль пруда, и я вздохнул с облегчением. Уже завиднелась крыша дома, в котором мы с Николаем выросли. Однако на том проселке и приготовила упомянутое волшебнле углубление колдунья, давно влюбленная в моего брата и отвергнутая им ради другой. Решила отомстить... Мы, естественно, и не подозревали ничего подобного, даже люди, с которыми я катил в телеге, люди, скажу вам, закосневшие в предрассудках и суевериях, даже они в лучшем случае посмеялись бы, вздумай кто-нибудь не шутя толковать им о колдовстве, о всяких там чернокнижниках и магах, об упырях и оборотнях. И вот поди ж ты, только пересекли мы роковую черту, проведенную злобной ведьмой, - лошадка упала замертво, а вся наша ватага расфранченных и шумных людишек в мгновение ока скинулась волками.
Я тоже скинулся, но с некоторым отличием от собратьев по разуму, застигнутых пронзительным несчастьем: лапти, подаренные мне в поезде добрым старичком, не превзошли самое себя и остались лаптями. Как вышло такое бессилие у ведьминых чар, судить не берусь, надо полагать, стерва, приговорившая нас к мучениям, не предвидела появление на свадьбе человека в столь отсталом виде. А может быть, лапти предусмотрительным старичком были заговорены.
