В начале 1941 года в Москве состоялись две штабные игры на самом высоком уровне, в результате чего Генеральный штаб решил в соответствии с идеей Жукова сосредоточить гигантские силы южнее припятских болот в районе Карпатского бассейна и Румынии для нападения на южную Польшу. Тамошние нефтяные поля были первоочередной целью. Эти соображения были полностью одобрены Сталиным. В еще одной штабной игре в феврале 1941 г. уточнялись задачи тех армий, которые составляли второй стратегический эшелон.
Многие детали, в том числе отказ от оборонительных укреплений в непосредственной близости от границы, свидетельствуют о предполагавшемся нападении. О том же говорит, например, изготовление военных карт, глубоко захватывающих занятые немцами территории и издание русско-немецкого разговорника, годящегося только для использования на немецкой территории. Приказ на прикрытие находящихся вблизи границы войск действовал только до окончания развертывания. Переход к нападению не зависел от положения на фронте, а должен был произойти через 25 дней после начала мобилизации. Склады в западных военных округах были уже в мае 1941 г. переполнены оружием, боеприпасами, горючим и другими военными материалами. Поэтому груз 14 000 вагонов с боеприпасами в силу необходимости пришлось складировать на открытом воздухе, а в июне Генеральный штаб, не заботясь о возможностях хранения, сообщил о том, что в западные военные округа будут доставлены еще сотни тысяч тонн горючего.
Эту дезорганизацию можно объяснить только предварительным расчетом на временные трудности. Не ожидалось, что военные грузы останутся тут надолго, так как готовилось нападение. Кроме того, поскольку многочисленные войска располагались на биваках или во временных укрытиях, а обеспечение на длительное время пятимиллионной армии, находящейся в полевых условиях, было чрезвычайно тяжелым делом, такое положение дел не могло продолжаться слишком долго без серьезных экономических потерь. Немалую роль играл и психологический фактор, поскольку моральное состояние войск, длительное время находящихся без дела, катастрофически ухудшалось. Генерал-майор Василевский, разработчик предпоследней версии плана развертывания (11.3.1941), особо подчеркнул, что советское нападение должно начаться 12 июня 1941 г. Кроме того, были разосланы указания Жукова во многие места о том, что войска после завершения развертывания должны быть готовы «нанести стремительные удары для разгрома группировки противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей».
В процессе развертывания возникали многочисленные проблемы и задержки, связанные с дальними транспортными перевозками, размещением больших масс войск в пограничных военных округах и принятием на вооружение новых образцов оружия; тем не менее большая часть войск первого стратегического эшелона — 16 армий — вышла на исходные позиции. Только 7 армий второго стратегического эшелона, сформированные 13 мая, к 22 июня еще оставались позади и, вероятно, только к 15 июля добрались бы до предназначенных для них планом развертывания позиций.
По подсчетам генерал-лейтенанта Ватутина, заместителя Жукова и начальника оперативного отдела Генерального штаба, которые он сделал за неделю до начала войны, два предназначенных для главного удара фронта на юге страны должны были располагать вместе с резервами 120 дивизиями, собранными в 10 армий, включающих 12 механизированных корпусов. Один такой корпус должен был иметь, кроме пехоты, две танковые и одну моторизованную дивизию, располагающие в зависимости от характера вооружения более чем 1033 танками. В действительности один корпус имел не более 500–600 танков. Таким образом было достигнуто почти тройное превосходство над группой армий Юг. Советское преобладание в танковых войсках было во всех отношениях очевидным. Только 10 мехкорпусов Юго-западного и Южного фронтов располагали 5600 танками, в то время как на Северном, Северо-западном и Западном фронтах находилось в общей сложности 5400 танков. И к тому же в составе большинства располагавшихся близко к границе мехкорпусов имелся лучший в то время в мире танк «Т-34», который по многим параметрам превосходил самый мощный немецкий танк «Panzer-IV».
