Каковы бы ни были отступления в освещении кануна войны, правда о нем уже вышла наружу. Она сделала понятней не только внешнюю, но и внутреннюю политику сталинской власти, направленную на осуществление главной цели. Цель эта четко сформулирована в статье З.С. Белоусовой и Д.Г. Наджафова, которую можно рассматривать как этапную в процессе отхода современных российских историков от лжи советской историографии: «Пролетарский призыв к «последнему и решительному бою» с капитализмом превратился в руководящий принцип политики коммунистических правителей Советского государства, был положен в основу их глобальной стратегии. Так идея уничтожения «старого мира» стала самоцелью новорожденного социалистического строя, смыслом и оправданием его существования, заразив устремленностью к «новому миру» миллионные массы громадной евразийской страны… Вера в то, что диалектика исторического развития приведет к торжеству коммунизма (а в первые послеоктябрьские годы такой ход мировых событий представлялся творцам русской революции близким будущим), покоилась на догмах классовой непримиримости и неизбежности войн при капитализме, якобы вплотную подводящих пролетариат к социальной революции. Возведенная в ранг официальной политики ставка на победу мирового коммунизма обусловила глобальные рамки советской активности по созданию условий для повсеместного утверждения нового общественного строя».
Однако необходимость исторической оценки этой «ставки на победу мирового коммунизма» обозначила новое расхождение между историками кануна войны, которое можно считать знаковым. С одной стороны, это демократическая позиция, суть ее изложена Д.Г. Наджафовым. «Скорее всего, — пишет он, — советские руководители действительно уверовали в свою революционную миссию, ставя знак равенства между интересами социалистического Советского Союза и «коренными» (по марксистской терминологии) интересами народов других стран, намереваясь в нужный момент выступить в роли освободителя этих народов от ига капитализма. На практике так называемый пролетарский интернационализм СССР свелся к откровенному национализму (в его советской, национал-большевистской версии), тогда как базовой составляющей Второй мировой войны с самого начала была защита свободы и демократии против наступления сил тоталитаризма».
С другой стороны, это великодержавная, антизападная позиция, проявившаяся в книге М.И. Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». Эта позиция заслуживает особого внимания, потому что ее сторонником оказался автор, который добился весьма значительных результатов в изучении имеющихся и в поиске новых материалов по этой теме. Мельтюхову удалось обобщить практически все факты, ставшие известными в последние годы, и создать комплексное исследование, после которого возврат к старой версии о неготовности Советского Союза к войне уже невозможен. В книге убедительно доказано, что к лету 1941 г. Красная Армия была крупнейшей армией мира, имевшей на вооружении целый ряд уникальных систем военной техники, и эта армия готовилась к наступлению. В 1940–1941 гг. Генштабом Красной Армии было разработано как минимум четыре варианта оперативного плана, содержание которых свидетельствует о подготовке лишь наступательных действий советских войск… Особенно четко эта идея выражена в документе от 15 мая 1941 г. Всего для войны с Германией из имевшихся в Красной Армии 303 дивизий было выделено 247, которые после мобилизации насчитывали бы свыше 6 млн. человек, 62 тыс. орудий и минометов, 14,2 тыс. танков и 9,9 тыс. самолетов. Германия и ее союзники, по данным, приводимым в книге, не располагали силами, способными нанести гарантированное поражение Красной Армии. Превосходство последней по числу дивизий было в 2,3 раза, по личному составу в 2,1, по орудиям и минометам в 2,4, по танкам в 8,7, а по самолетам в 4,4 раза.
После книги Мельтюхова невозможно более рассуждать о миролюбивой политике Советского Союза не только накануне войны, но и в предшествовавшие годы. В книге подробно рассматриваются действия СССР в Польше в сентябре 1939 г., его «борьба за Скандинавский плацдарм», «наращивание советского военного присутствия в Прибалтике», борьба за Балканы, политика, направленная на ослабление позиций Англии и Франции в Европе.
