— Мама, что произошло с дядюшкой?
Это уже Бертран теребил за платье мать, а Жанна села на траву.
— Марта — позвала Бебе Донж. — Марта! Ну где же вы?
Марта вытирала глаза концом своего фартука. Она вероятно ничего не знала, но плакала из-за того, что в доме побывала машина скорой помощи.
— Займитесь Жаком. Прогуляйтесь с ним до Четырех Сосен.
— Я не хочу, — заявил мальчик.
— Вы слышали, Марта?
— Да, мадам.
И Бебе Донж всегда одинаковая в своем поведении, направилась к крыльцу.
— Эжени!
Впервые за долгие годы Жанна назвала свою сестру настоящим именем, потому, что как и мать, Бебе звали Эжени.
— Что тебе нужно?
— Мне нужно с тобой поговорить…
— А мне нечего тебе сказать.
Она медленно поднималась по ступеням. Была ли она больше взволнована, чем хотела показать, и дрожали ли её ноги под тонким зеленым платьем? Жанна следовала за ней. Вместе они оказались в столовой, ставни которой в жаркие дневные часы были закрыты.
— Ну, хотя бы ответь мне…
Бебе устало повернулась к ней. Ее взгляд уже выражал трагическое спокойствие тех, кто знает, что отныне уже никто их не поймет.
— Что ты хочешь знать?
— Это правда?
— Что я хотела его отравить?
Она произнесла это слово просто, без ужаса и отвращения.
— Это он так сказал, не правда ли?
В этой фразе было что-то такое, чего Жанна не поняла и пыталась разобраться позже, но безуспешно. Слово ОН было произнесено как бы с большой буквы. Это не касалось никого из других мужчин, ни её мужа. Просто она говорила о Нем.
Она не сердилась на Него за то, что он ее обвинил. Возможно Жанна ошибалась. Она не считала себя хорошим психологом. Это удовлетворение тем не менее… Да, Бебе казалось довольна, что Франсуа обвинил ее в попытке отравления. Поставив ногу на первую ступеньку лестницы, она ждала от сестры ответа. Туфли цвета ящерицы были подобраны в тон платью, с преобладанием зеленого цвета.
— Это правда?
— А почему это не может быть правдой?
И теперь, считая разговор законченным, она неспеша стала подниматься по лестнице, поддерживая чисто женским элегантным движением свою полудлинную, очень пышную юбку.
— Бебе!
Она продолжала подниматься.
— Бебе, я надеюсь, что ты не пойдешь…
Она была уже слишком высоко, голова скрылась в полумраке. Она остановилась и повернулась.
— Ничего не бойся, моя бедная Жанна. Если меня будут спрашивать, я у себя.
Эта комната была обтянута атласом и походила на внутреннюю часть роскошной коробки от конфет. Бебе машинально глянула в трельяж, в зеркале которого увидела себя в полный рост, и таким привычным движением приподняла волосы, открыв при этом лишенные волос подмышки. В одну из щелей ставни проникал солнечный луч, отражавшийся в форме треугольника на маленьком лакированном секретере. Часы показывали без десяти четыре.
Бебе Донж села перед секретером и, как немного уставший человек, открыла его, вытащила пачку голубоватой бумаги.
Можно было подумать, что она собирается писать тяжелое письмо. Уткнув ручку в подбородок, Бебе смутно смотрела в щели ставней, где на солнце летали мошки.
Наконец, она написала наклонным, продолговатым почерком пансионерки:
«1. Не забыть по утрам о flétase. С первых дней простуды постепенно увеличивать число капель.
2. Один раз в три дня заменять на завтрак шоколад на porridge, но не добавлять столько сахара, как в последний раз (достаточно три куска).
3. Не надевать ему свои носки из замши. Следить, чтобы он не ходил по росе. Внимательно следить за этим, особенно в сентябре. Не позволять ему выходить в туманную погоду.
4. Следить, чтобы в доме не валялись газеты, даже если это будут газеты, в которые заворачивают продукты. Не шептаться по углам или за дверьми. Не принимать удрученный вид.
5. В шкафу слева в его комнате находится…»
Иногда она поднимала голову и прислушивалась. В какой-то момент она услышала с площадки голос сестры, который робко спросил:
— Ты здесь?
— Оставь меня… Мне нужно сделать..
Жанна еще немного подождала и, услышав скрип пера по бумаге, спустилась вниз.
«…12. Следить за тем, чтобы болтливая Кло не ходила в деревню за покупками. Все заказывать по телефону. Самой принимать поставщиков и никогда не делать этого в присутствии Жака…»
