— Ну ты же знаешь, что я с ним не спала.
Глупо было бы спрашивать с непонимающим видом: «С кем?»
— Я никогда и не думал, что спала, — сказал он.
— Да? Почему это? — обиделась жена.
— Потому что иначе ты бы мне все рассказала.
Она обдумала его слова, а потом согласилась.
— Да, рассказала бы. Знаешь, это ужасно, когда супруги не доверяют друг другу и вынуждены лгать.
Они говорили о молодом горняке, погибшем в катастрофе, когда Паско повредил ногу, и с которым у Элли были близкие и сложные отношения.
— Но ведь не это главное, — сказал Паско. — Мы с тобой оказались по разные стороны, а я вовсе не хотел этого.
— Нет, не думаю. На разных флангах одной стороны. Не на противоположных сторонах.
— Но ведь это еще хуже. Так я даже не смогу заглянуть тебе в глаза.
— Если хочешь иметь возможность заглянуть мне в глаза, прекрати ныть про уход на пенсию и начинай работать над своей ногой.
Спустя какое-то время к нему пришел Дэлзиел.
— Элли сказала мне, что ты подумываешь об отставке, — сказал он.
— Правда?
— Что ты на меня пялишься, будто тебе клизму вставили? Она не хочет, чтобы ты уходил на пенсию.
— Она сама тебе об этом сказала?
Дэлзиел запихнул себе в рот горсть виноградин. Интересно, не так ли в точности выглядел Бахус? Надо бы разослать такую картинку в лучшие музеи мира.
— Ни хрена она мне не говорила, — ответил Дэлзиел с полным ртом. — Но она же не сказала мне, что мечтает о твоей отставке, мало, что ли? У тебя здесь шоколадки нет?
— Нет. Так про Элли… Я думал… — Он замолчал, потому что не хотел говорить по душам с Дэлзиелом. О многом мог бы, но только не о своем браке.
— Ты думал, она спит и видит тебя на гражданке. Так оно и есть. Но ей это нужно не для нее. Она хочет, чтобы ты сам решился на это, парень. Они все так — им мало, что их просто любят. Им еще надо, чтобы они были непременно правы! Слушай, что у тебя друзья такие жмоты, не могут конфетку принести, что ли?
— От шоколада толстеют, — сказал Паско, поддерживая эмбарго, наложенное Элли на шоколад.
— Вот досада. А я люблю шоколад. Ну в общем, ты эту идею об отставке брось. Тебя к тому же ждет повышение. Они там просто выжидают, потому что не уверены, что ты и дальше будешь тянуть эту лямку. Ну ладно, мне пора. Ой, чуть не забыл. Я тебе бутылку лимонада принес.
Он подмигнул и поставил бутылку около кровати на тумбочку. Поскольку Дэлзиел впервые в жизни оставил, уходя, непочатую бутылку, Паско поверил, что там лимонад, и чуть не поперхнулся, сделав огромный глоток чистого виски.
Он пил тогда в палате медленно, задумчиво. Но единственное решение, которое он принял после еще одной серой больничной ночи, было следующее: никогда не принимать решений лежа на спине.
И вот теперь он стоял на ногах и думал о том, что, в конце концов, на спине лежать не так уж и плохо.
— Констебль Гектор, — тихо сказал он: — Я здесь работаю. Инспектор уголовного розыска Паско. Помните меня?
Для памяти Гектора и минута была слишком большим отрезком времени, а уж три месяца — настоящая вечность.
«Сейчас он попросит предъявить удостоверение», — подумал Паско. Но, к счастью, в это мгновение появился сержант Брумфилд, главный охранник.
— Мистер Паско, рад снова видеть вас на работе! — воскликнул он, протягивая руку для приветствия.
— Спасибо, Джордж, — чуть ли не со слезами на глазах ответил Паско. — Я уж было подумал, все меня давно забыли.
— Ну что вы! Ой, вы знаете, что мистер Дэлзиел вчера ночью сам, один поймал убийцу? Он говорит, что преступники так были уверены в том, что их поймают, что специально пригласили представителя уголовного розыска. Всегда он так!
Сержант захихикал и скрылся в цокольной части здания, а Паско, все еще чувствуя на себе озадаченный взгляд Гектора, двинулся вверх по лестнице. Он прихватил с собой палку, считая глупым отказываться от нее, пока не почувствовал себя готовым к этому. Но, поднимаясь по лестнице, Паско понял, что преувеличивает необходимость палки — и совершенно ясно почему. «Я же пытаюсь напомнить всем вокруг, что я раненый герой! — изумился он. — Я же щеголяю своими шрамами, поскольку мне не оказали должного приема и поскольку Толстый Энди задумал пропихнуть меня вверх по служебной лестнице!»
