— Виктор Иванович, как всегда чайку?
— Да, будь добра, Анюта, — ответил секретарь.
Через минуту открылась дверь и на пороге появилась высокая худая блондинка в обтягивающей кофточке и вызывающе короткой юбке. Перед собой она катила тележку, на которой стояли дымящийся пластмассовый чайник, фарфоровая чашка с блюдцем и тарелка с парой булочек. Она налила в чашку кипяток, опустила в него пакетик, от которого повеяло «ароматом успеха», набившим оскомину в телевизионной рекламе, и переставила все с тележки на стол перед шефом.
— Разрешите напомнить вам о планах на сегодняшнее утро.
— У-у-м, — промычал Виктор Иванович.
— Восемь ноль-ноль — Курилин, устроить разнос за статью. Восемь тридцать — интервью о ценностях свободы для журнала «Жизнь». В одиннадцать ноль-ноль — совещание в Комитете по вопросам молодежной политики в прессе. В час к вам на прием записан Иванов из Ассоциации рекламодателей. Также сегодня у вас конференция по вопросам свободы слова в демократическом обществе. На приеме будет Шустер. Начало в семнадцать ноль-ноль. Потом вы хотели просмотреть материалы по предстоящему мероприятию Комитета по истории. Прием в Государственной академии исторических наук на Неглинке. Материалы по Курилину в этой папке. Курилин ждет. Позвать?
— Давай, — он посмотрел на часы, — через пять минут. Я позвоню.
Секретарша вышла, и почти сразу раздался звонок. Звонил старый телефон с бронзовым двуглавым гербом вместо диска — дань старой традиции или новому веянию в Комитете. Виктор Иванович взял трубку.
— Господин Терещенко? — В трубке раздался знакомый почти девичий голос. — Государственный комитет по информации и печати. Замминистра на проводе.
Глава Комитета по идеологии формально занимал министерскую должность, соответственно, его заместители считались замминистрами. Но само название Комитета, особенно после включения в него Министерства информации и печати, звучало, как раньше КГБ, и было на ступеньку выше обычных государственных ведомств.
— Алло, — раздалось в трубке.
— Здравствуйте, Евгений Александрович, — выпалил Терещенко.
— Здравствуйте, здравствуйте, Виктор Иванович. Что-то я не пойму нашего мэра, — сразу перешел он к делу.
— Что вы имеете в виду?
— После скандала со строительством делового центра он так ни разу четко и не выступил. В каком городе, в конце концов, это происходит? Мне что, самому ему звонить?
— Евгений Александрович, прошло-то всего два дня… Еще не ясно, что там на самом деле. Возможно, ждет сигнала…
— Кто, в конце концов, мэр, мы или он? Кто должен знать? Сегодня же на имя Шустера доклад от мэра и свои соображения по реакции. К трем часам.
— Но…
— Что-то неясно? — Голос замминистра в трубке звенел.
— Я попробую, — сказал Виктор Иванович, слыша уже короткие гудки. Потом вызвал секретаршу:
— Аня, соедини меня с мэрией.
Через минуту в кабинете раздался новый звонок. Терещенко взял трубку:
— Мэрия?
— Переключаю, — ответила Аня.
— Приемная мэра слушает, — прозвучал другой женский голос.
— Главный на месте? — спросил Терещенко.
— Нет, Виктор Иванович, пока нет.
— Кто есть из помощников?
— Иванов, Корнеев…
— С Корнеевым соедините… Что же это такое, господин Корнеев? — ответил он на приветствие. — Второй день скандалим, а мы не в курсе. Почему у нас нет информации…
— Она как раз у меня на столе — сегодня пришлю по факсу, как только шеф придет.
— Ладно. Жду. Как только подпишет, сразу — мне. Это срочно. Ясно?
— Ясно, Виктор Иваныч.
Терещенко положил и снова поднял трубку.
— Аня, кто там у нас?
— Курилин из «Национальной». Можно?
— Пусть заходит.
Терещенко открыл красную папку, лежавшую верхней в стопке на его столе. На первом листе в самом верху крупными буквами было написано: «„Национальная газета“ в течение последнего месяца на своих страницах проводит дискуссию по вопросам глобализации. Подавляющая часть выступлений содержит критические отзывы по поводу взаимопроникновения национальных финансовых систем, делаются опасные намеки на зависимость России от некоего международного финансового капитала. Считаю, что в этом проявляется линия редакции на отрицание преимуществ рынка на межгосударственном уровне и отражение в негативном свете текущих реформ в стране. Подпись: начальник управления центральной прессы…»
