Такие фразы всегда означали «геморрои» с журналистами: придется что-то не только искать и фотографировать, но и ругаться, споря о том, что нужно для материала. Ругаться приходилось не со всеми, но с Юлей, Илья это знал по опыту, перепалок было не избежать.
Их видение материала, если не всего мира, не совпадало. Юля не принимала его идеи, считала своим долгом устраивать скандалы по поводу его фотографий, которые делались для ее статей. Если же он сразу соглашался с ее идеями, она начинала подозревать его в том, что он относится к заданию без души. И тогда, понукая его самого что-нибудь придумать, выматывала эту самую душу. Впрочем, так она вела себя и с дизайнерами. В остальном же она была милым и безобидным человеком.
— Что-то случилось? — спросил Илья.
— Посмотрим, — многообещающе ответила Юля.
— Так не мучь же! — голосом трагического героя воскликнул фотограф.
— Ты уже читал мою последнюю работу? — поинтересовалась Юля. Она считала, что все как минимум в редакции обязаны были читать ее последние работы.
— Нет, еще не читал.
— Это материал о Трушкиной, знаменитом модельере. Ну, ты знаешь.
— Ты хочешь сказать — «модельерше»?
— Модельере, — строго посмотрела она на него.
— Никогда не слышал.
— Ну ладно. Так вот в чем там дело. Она сильный, целеустремленный человек и в то же время религиозный. — Юля смотрела на него в ожидании реакции.
— Ну?
— Я бы хотела с тобой посоветоваться…
— Значит, ты пришла не за съемкой, а за советом?
— Пока да. Так вот, я хотела бы, чтобы рядом со статьей была фотография библейской сцены. Понимаешь, у меня там в середине статьи будут крупно набраны слова: «И сказал Он ей: „Дщерь, вера твоя спасла тебя. Иди в мир и будь свободна от болезни своей“».
— Значит, ты хочешь, чтобы я сфотографировал библейскую сцену?
— Не притворяйся идиотом. Я считаю, что этим словам должен соответствовать какой-то изобразительный ряд. Мне кажется, что это должна быть икона, а они говорят, что у них, в этой… электронной библиотеке нет икон.
— Так ты хочешь, чтобы я сфотографировал иконы?
— Ну не знаю…
— Слушай, а ты попробуй посмотреть европейскую живопись, средневековую или, может, эпохи Возрождения. Там много библейских сюжетов. У художников, я знаю, есть каталоги европейской живописи.
Илья предчувствовал, что, узнав авторство идеи, художники вспомнят о нем совсем не добрым словом. Но что такое вытащить изображение из электронного каталога по сравнению с тем, чтобы фотографировать иконы. Неизвестно где и неизвестно на каких условиях.
— Это идея, — задумчиво произнесла Юля.
— А она что, больная? — спросил Илья, видя, что Юля не уходит и стараясь ее подтолкнуть к этому.
— Кто?
— Модельер.
— Нет. Я же говорю, она — религиозный человек, и это ей помогает в работе. Она верит в то, что цель достижима, и достигает ее. А эти слова про «дщерь» для нее своего рода девиз жизни.
— Повтори-ка.
— «И сказал Он ей: „Дщерь, вера твоя спасла тебя. Иди в мир и будь свободна от болезни своей“». Понимаешь, он ей сказал, что она выздоровела потому, что поверила, что выздоровеет. Понятно?
— А кто сказал?
— Дед Пихто. Христос сказал, вот кто. — И она вышла.
«Интересно. Надо запомнить», — подумал Илья.
В этот день Илья принял несколько заявок от трафик-менеджера — молодого сотрудника, в обязанности которого входили прием заявок на работы фотографа и дизайнеров, составление графиков для них и координация их работы.
Несколько раз он выходил покурить, выбрал наиболее удачные кадры из последней, отснятой на демонстрации моделей пленки. В половине седьмого к нему зашел Андрей из отдела дизайна и предложил «по пивку». Предложение было поддержано. Рабочий день фотографа, один из многих подобных, был закончен.
