— Здравствуйте, Сергей Вадимович, — приветливо обратился он к Сергею и сухо бросил охраннику: — Это ко мне.
— Добрый день, Дмитрий Игоревич, — ответил Сергей.
— Прошу вас, — пригласил его, продолжая улыбаться, Дмитрий Игоревич.
На вид Дмитрию Игоревичу было года двадцать три. Его грязно-зеленый поношенный костюм и темно-желтый галстук мало соответствовали имиджу «Директора по PR», как было написано в визитке, но были простительны «Директору по рекламе», о чем говорилось в том же источнике.
— Пальто вы можете повесить в шкаф. Давайте я вам помогу. — С этими словами директор по рекламе и пиару открыл дверцу в стене, достал вешалку и протянул руку к пальто.
— Спасибо, я сам, — вежливо отклонил предложение Сергей.
— Пройдемте в переговорную комнату? — предложил или спросил Дмитрий Игоревич.
— Как скажете.
Дмитрий провел Сергея в комнату, которая резко контрастировала не только с интерьерами первого этажа и коридора, но даже с внутренней отделкой офиса. В середине комнаты стоял большой переговорный стол, внушающий почтение толщиной крышки и блеском лака на темно-коричневой поверхности. Вдоль стола с обеих сторон стояли на гнутых ножках мягкие стулья, обитые зеленой тканью, с закругленными спинками. Они явно входили со столом в один гарнитур.
— Присаживайтесь, Андрей Егорович сейчас придет. Кофе или чай?
Сергей выбрал кофе. Дмитрий удалился за дверь и через минуту, улыбаясь, вернулся. Еще через минуту дверь открылась и в кабинет въехала тележка с подносом, подталкиваемая белокурой секретаршей.
Сергей, стараясь подавить волнение, напускал на себя как можно более важный и независимый вид. «Надо выглядеть достойно», — повторял он себе, лишь инстинктивно понимая, какой смысл он вкладывает в слово «достойно».
С утра Сергей несколько раз вспоминал тренинг по переговорному процессу, на котором однажды присутствовал. Тренер учил: «Оппонент (он же партнер) на переговорах должен почувствовать вашу уверенность. Если же он ее не почувствует, он может решить, что вы — профан. Несмотря на то, что уверен только дурак. В результате партнер будет ориентироваться и делать выбор по признаку „уверен — не уверен“, а не по признаку „профан — специалист“. И кому в результате он отдаст предпочтение, если у него будет выбор?»
Поставив перед Сергеем белую фарфоровую чашку на блюдце, сахарницу и емкость с молоком из того же сервиза, секретарша вышла, пропустив в кабинет невысокого полноватого молодого человека лет тридцати.
— Это и есть Сергей Вадимович, — оптимистичным тоном сказал Дмитрий, повернувшись лицом к шефу и спиной к Сергею Вадимовичу.
— Очень приятно, — сказал полноватый молодой человек, сел напротив Сергея и протянул ему визитку, — Андрей Егорович. Сергей дал ему свою и посмотрел на врученную, где было написано: «Русский ресайкл. Борисов Андрей Егорович, Президент».
Президент взглянул на визитку Сергея, потом на Сергея.
— Значит, Сергей Вадимович. Рассказывайте.
— Собственно, я пришел слушать вас. — С этими словами Вадим достал диктофон и большой блокнот для записей.
— Вы имеете в виду интервью?
— Конечно.
— Да, Дмитрий Игоревич мне говорил… У вас готовы вопросы?
— Конечно.
— Давайте так, вы оставьте их мне. Или лучше Дмитрию Игоревичу, а мы вам на них ответим и пришлем… Так можно?
— Да, можно и так, — ответил Сергей. Он не был готов к такому повороту событий и этот поворот его несколько разочаровал.
— Теперь к делу, — продолжил собеседник. — Как я понимаю, вы — не просто журналист, а специалист в области пиара.
— Да, я называю это «развитие общественных связей».
— И, насколько мне известно, вы претендуете на место пресс-секретаря в моей компании.
— Я знаю со слов Дмитрия Игоревича, что вам нужен пресс-секретарь…
— И вы согласны им быть?
— Ну, это, конечно, зависит…
— Да, я понимаю.
Борисов спросил об опыте работы. Сергей пересказал подготовленную к встрече легенду. В соответствии с ней он принимал участие, нет, был идейным вдохновителем как минимум десяти избирательных кампаний, сотрудничал с ведущими газетами и журналами, был пресс-секретарем почти всех своих избирательных штабов. Даже если бы Борисов был близко знаком со всеми избранными гражданами, он не смог бы получить от них информацию о том, кто реально разрабатывал стратегии кампаний или кто был пресс-секретарем избирательных штабов и была ли в них такая должность вообще.
