Илья по телефону заказал ужин, попросив накрыть в обеденном зале. Он заметно повеселел и даже посвежел от выпитого пива.
— Ты думаешь, так уж хорошо мне? — Илья сделал жест, обводя рукой каминный зал. — А я вот, например, хотел бы сейчас поехать в какой-нибудь ресторанчик. Да просто — в Москву. Нельзя. Сижу здесь как затворник. Человеческих лиц не вижу. Работа — дом, дом — работа. Как домохозяйка какая-то. — Илья улыбнулся. Он понимал, что преувеличивает, хотя выпитое пиво добавляло ему уверенности в справедливости своих слов.
— Юр, как ты отнесешься к девочкам?
— Кушать — да, а так нет, — вспомнил Юра слова из избитого анекдота и сразу пожалел об этом. Илья вдруг широко открыл глаза и спросил:
— Слушай, а ты пробовал когда-нибудь мороженое из женского молока?
Юра поперхнулся пивом, поняв, что Илья не шутит и может его угостить таким мороженым.
— Спасибо, — ответил он, — я не люблю сладкого.
— Ну ладно. А то, если захочешь… Как все-таки насчет девочек?
Юра сделал неопределенную гримасу, которая могла означать что угодно, но скорее всего означала, что ему все равно.
— Понятно, — пробормотал Илья, как будто каждый день наблюдал такие физиономии.
Через какое-то время вошла миловидная девушка в белом переднике и сообщила, что ужин подан. Илья с Юрой направились в обеденный зал. Юра не переставал удивляться роскоши дачи. До зала им пришлось пройти по коридору метров двадцать и два раза повернуть. Коридоры на этом этаже были метра три шириной и около пяти — высотой, как оценил Юра. Стены и потолок были отделаны светло-коричневым деревом, на потолке — вырезанный геометрический узор, искусно подсвеченный скрытыми лампами.
Илья толкнул высокие деревянные двери, и две их створки раскрылись внутрь. Перед Юрой открылся неожиданно просторный, даже для такого особняка, зал, большую часть которого занимал длинный стол, накрытый только в середине. С обеих сторон стояло по три прибора.
— Садись здесь. — Илья указал на прибор в центре, а сам обошел стол и уселся напротив Юры.
Вошла новая девушка в таком же белом переднике.
— Вам нужны еще официантки? — спросила она.
— Тебе нужна официантка? — обратился Илья к Юре.
Тот отрицательно покрутил головой.
— Не нужна! — объявил Илья. — Скоро там девчонки придут?
— Сейчас должны подойти, — ответила официантка и осталась стоять у двери.
Они начали ужинать. Через несколько минут дверь опять открылась, в ней показались девушки, будто сошедшие с обложки журнала. Друг за другом они вошли в зал и, поздоровавшись, остались стайкой у дверей.
— Так, две туда, две сюда, — сказал Илья, показывая на пустые приборы рядом с собой и Юрой.
Все познакомились, Илья тоже представился, из чего Юра вывел, что тот видит их впервые.
Через полчаса выпитое Ильей наконец превысило норму. Он раскраснелся, движения стали резкими и непредсказуемыми. Каждую фразу он почему-то почти выкрикивал, очень быстро перешагнув рубеж, отделяющий подвыпившего человека от пьяного.
— Надо двигаться, Юра, надо двигаться! — кричал он в пьяном угаре.
Юре же казалось, что Илья немного играет, правда, непонятно для кого — для него или для четырех девушек.
— Ты знаешь, почему амебы двигаются?! — продолжал Илья. — Не знаешь? Те, которые не двигаются… им не хватает пищи. Пищу находят только те, кто двигается! — След салата на его щеке ярко демонстрировал справедливость этого тезиса. — Покой — это смерть. Юра! Стабильность — это смерть! Чтобы жить, надо двигаться, а чтобы хорошо жить, надо двигаться еще быстрее!
Девушки зажались, с опасением глядя на Илью.
Вошла еще одна официантка, что-то шепнула стоявшей у двери, та ей ответила. Вторая официантка вышла и направилась в комнату охраны.
Когда через час в комнату вошел Фимин в сопровождении нескольких дюжих ребят, Юра и дежурный охранник держали Илью за руки, рядом валялись опрокинутые стулья, несколько разбитых тарелок и бокалов.
— У Ильи Викторовича опять припадок бешенства, — будто оправдываясь, произнес охранник.
— Отпустите его, — приказал Фимин.
Юра и охранник отпустили Илью, охранник подставил ему стул. Илья сел, опустив руки. Девушки одна за другой вышли из зала.
