— Они, конечно, нужны, но… дело не в этом. Понимаешь, я женщина. Мне нужно не просто существовать. Мне нужно рожать детей, я хочу, чтобы у меня был муж, чтобы этот муж мог моих детей обеспечить. Я не хочу, чтобы они были нищими, я не хочу, чтобы я была нищей.
— Я тоже.
В воздухе появились снежинки. Они шли по дорожке вокруг покрытого льдом пруда. Дети катались на коньках и что-то весело кричали, гуляющие пары шли навстречу… Когда кто-то оказывался рядом, приходилось понижать голос. Обстановка не слишком располагала к объяснению, и они опять шли молча. По дороге вдоль сквера проносились машины, разбрызгивая снежную грязь.
— Ты ни к чему не стремишься. Тебе все безразлично, — повторила Марина с таким выражением, как будто он не слышал от нее этих слов. — И я тебе безразлична.
— Да нет, почему же…
— Для тебя нет таких понятий, как долг… Тебя обеспечивают родители. Ты знаешь, что у тебя за спиной — они.
— Тебе нужно, чтобы я чем-то увлекался или чтобы я много зарабатывал?
— Мне нужен сильный человек.
— Тебе нужен жлоб, у которого бы была куча денег, и ты готова его за это любить.
— Не говори так.
— Как?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
— Нет.
— Я хочу любить мужчину, за которым я была бы как за каменной стеной…
— А сегодня это означает деньги, нахрапистость и пробивные способности…
— И чтобы он любил меня.
— За что?
— Любят ни за что.
Они опять шли молча. Он выбросил окурок, прикурил новую сигарету и сказал тихо:
— Вернись ко мне.
— Нет, Илья.
— У тебя кто-то есть?
— Зачем тебе?
— Потому что мне не все равно. Потому что ты мне не безразлична.
— Нет, у меня никого нет.
Он помолчал и почти умоляюще посмотрел на нее.
— Пойдем ко мне.
Она покачала головой:
— Нет.
— Пойдем. Тебе ведь все равно нечего делать.
— Я больше не хочу этого.
Ему казалось, что стоит только настоять. Он взял ее за руку.
— Нет, Илья. Я прошу тебя, не надо.
Они остановились. Она смотрела ему в глаза. И он понял, что даже если сейчас она пойдет к нему, это ни к чему не приведет.
— Мне надо идти, — сказала Марина. — Прощай. — Она обняла его одной рукой и пошла от него по дорожке.
Он смотрел на ее изящную фигурку в голубых джинсах и короткой замшевой куртке. Эта фигурка вызвала в нем прилив жалости. Была ли это жалость к себе, к тому, что прошедшее никогда не повторится, к тому ли, что он теряет этого милого, дорогого ему человека? Была ли это грусть о тех тихих, по-детски трогательных встречах каждый вечер? Он проследил за тем, как она садится в свой белый жигуленок, как он отъезжает…
На улице потихоньку смеркалось. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — вспомнил он известную фразу. «Хотя кто кого приручил?» — думал Илья.
По дороге домой он выпил бутылку пива. Не хотелось идти к родителям и не хотелось быть одному. Из таксофона он позвонил Юре и пригласил его к себе на съемную квартиру. Юра, вероятно, что-то почувствовал в его голосе и спросил, что случилось. Илья сказал, что только что встречался с Мариной.
— И что?
— Ничего.
— Ладно, сейчас приеду. Взять что-нибудь?
— Здесь возьмем.
— Ладно, через час буду.
Через час они пили водку, говорили о жизни и о женщинах.
— Я думаю, что она права, — вещал Юра, когда они уже выпили полбутылки. — По крайней мере, искренна. Ведь любовь — это чувство. Это — на уровне подсознания. Как на уровне подсознания женщина стремится найти мужчину, так на уровне подсознания она стремится найти добытчика. Не просто самца, но охотника или воина… Поэтому она с замиранием сердца и смотрит на того, у кого есть деньги, у кого есть власть. Это не просто голый расчет или проституция. При прочих равных она выберет именно такого. И влюбится, именно влюбится в такого.
Юра снова аккуратно наполнил рюмки.
— Слушай, но существуют же искренние чувства, основанные на искреннем влечении, совпадении душ… Что-то же назвали любовью.
— Любовь придумали русские, чтобы не платить деньги. — Юра улыбнулся собственной шутке. — Извини, пожалуйста… Так что влечение к сильному это и есть любовь. В том числе. Отчасти.
— Может, ты и прав, но как-то грустно об этом думать.
— Помнишь поговорку? «Есть ли женщины, которых нельзя купить?» — «Есть, но они стоят очень дорого».
