— Сорок.
— Я и говорю — сорок тысяч долларов за минуту правды. Поминутный тариф. А чего вы смеетесь? На самом деле, — убеждал Сергей нетрезво смеющихся девушек.
Те продолжали хохотать.
— А что ты на это скажешь? — повернулся он к Фимину.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что только что сказали по телевизору.
— Это означает лишь то, что прав Антонович: тотализатор дает результат, обратный реальности. Все ставят на менее вероятное. Это — только подтверждение моих ожиданий. Теперь будь уверен: победа за Ивановым.
Рядом с президентом опять зазвонил телефон.
— Игорь Николаевич?! — почти крикнул в трубку президент. — Что там у вас творится?
— Делаем все, что можем, — ответил подавленный голос на другом конце провода.
— Что вы можете?!
— Александр Иванович, не знаю, что и сказать. Единственное объяснение, что на результаты по европейской части и по Москве так повлиял тотализатор.
— При чем здесь тотализатор? — нервничал Иванов.
— Как при чем? Вероятно, большинство ставили на Гетмана, как на наименее вероятного кандидата. Чтобы сорвать куш побольше. Ну и голосовали за него, чтобы дать ему хоть какой-то шанс.
— А что, ты говоришь, по Москве?
— Результаты почти те же, — тихо произнес председатель ЦИКа.
— Какие?
— Что и в тотализаторе.
— Делай что-нибудь! — с отчаянием в голосе говорил президент.
— А что я могу?
— Выгоню к черту! — крикнул Иванов и бросил трубку. Он обессиленно запрокинул голову на спинку дивана.
— Что случилось, Саша? — спросила жена.
— Вот подлянку-то устроил…
— Кто устроил? — озабоченным голосом спросила Валентина.
Президент ничего не ответил.
— Может, выпьешь что-нибудь? Валидол…
— Водки. Так ты говоришь, играла за Гетмана?
— В Москве три часа ночи. Только новая система голосования позволяет так быстро обработать результаты выборов, — вещал телевизор уже надоевшим голосом. — Наиболее крупные суммы были переведены с пластиковых карт и непосредственно с банковских счетов. Так что избирательным комиссиям оставалось лишь подсчитать незначительные суммы рядовых избирателей. Так, что у нас на экране? На первом месте находится Гетман Николай Данилович. Он набрал пять миллиардов двести тридцать тысяч рублей. Иванов Александр Васильевич набрал один миллиард сто шестьдесят три миллиона пятьсот сорок две тысячи триста два рубля, что составляет порядка трех процентов (чуть больше) от общей суммы.
Борисов запустил бутылкой в экран. Раздался звон стекла.
— Что теперь будет? — виновато спросила Вика.
— Ничего не будет. Президент все равно ничего не решает.
Комната на президентской даче была пуста, но телевизор продолжал работать.
— Я передаю микрофон организатору лотереи «Президентская тонка» — Льву Семеновичу Антоновичу, — из последних сил растягивая губы в улыбке, говорила ведущая.
Полнеющий пожилой человек поднялся из первого ряда и, улыбаясь, засеменил по ступенькам вверх на сцену.
XXXIX. Второй этап первоначального накопления
С тех пор, как Юра начал серьезно ограничивать себя в алкоголе, по вечерам после работы он смотрел вечерние новости. Когда они заканчивались на одном канале, он старался застать их на другом, потом на третьем.
В этот вечер у него были гости: Паша с Настей. Эти вообще не пили, поэтому на столе были торт и чай. Чай имел свои преимущества. Его можно было пить подолгу, не пьянея. Разговор был ни о чем. Или о том, о чем говорят на кухне: о политике и о жизни. Тем не менее, как всегда, в 21.00 Юра включил телевизор.
— Может, ну его? — спросил Паша.
— Давай взглянем, что сегодня, — предложил Юра.
— Пусть работает, ты не обращай внимания, — сказала Настя Паше.
Первым было сообщение о выступлении президента.
— Опять этот урод, — поморщился Паша.
— Как ты неуважительно относишься к власти, — усмехнулся Юра.
— Что делать, если там одни уроды?
— Еще бы, во власть ведь стремятся люди с комплексами, — подтвердила Настя.
На экране крупным планом высветилось достаточно заурядное и в то же время умное собранное лицо президента.
— Тс-с, подождите, давайте послушаем, — попросил Юра.
— Да бог с ним. Думаешь, он скажет что-то новое? — Паша, саркастически поморщившись, посмотрел на Юру.
