Познание смыслов. Избранные беседы - страница 77
Этот гениальный образ избивания отражения связан с концепцией Великого Существа и его отражений в зеркалах миров. Потому что есть Бытие как Великое Существо, которое в разных традициях называется Денницей, Люцифером, Иблисом.
Первично то, что человек является отражением оригинала. Оригинал – это Великое Существо. Вот в Библии есть (мусульмане считают, что это внесённые, добавленные в переписанную в Вавилоне Библию, идеи), что человек создан «по образу и подобию…». С точки зрения монотеизма никакого «образа и подобия» у истинного Бога быть не может. Бог не только не материален, Он не имеет даже какого-либо идеального содержания, которое всё равно является представимым, интеллигибельным[50], а этого быть не может. Но человек действительно создан по образу и подобию Первосущества, которое потом взбунтовалось.
Конечно. Потому что альфой, в онтологической лестнице творения, было то любимое существо – и об этом тоже говорит традиция, что это было первое существо, которое было создано и которое было любимым в акте творения. Это уже потом возник такой раскол, когда возник спор между этим первым альфа-творением и Творцом, когда Творец потребовал поклониться Адаму, отнюдь не первому элементу в этом творении, и тот сослался на свою именно первичность, что отражено и в Коране: «Ты создал меня из огня, а его из глины».
И это неповиновение стало базой вселенской, глобальной метафизической драмы. Согласно Корану, опять-таки, этот Иблис, Первосущество, говорит своему Творцу, что этого человека, на которого Бог делает такую ставку, собьет с Божьего пути. И Творец предоставляет Сатане время для попыток до Судного дня. Иблис говорит: «Я буду заходить на него слева, справа, спереди, сзади, и я его собью с дороги»[51]. Вот это «справа, слева, спереди, сзади», собственно говоря, образует плоскость несвободы. Образует плоскость мира – плоскость того мира, в котором человек является просто его отражением.
Человек является отражением Великого Существа, Люцифера, Денницы, – довольно мутным, опосредованным отражением, и между ними существует такая же связь, как между реальным отражением в зеркале и оригиналом. Оригинал поднимает руку – и отражение поднимает руку. Всё остальное, чего мы касались, – аспекты архаического Рока как уничтожения, обречённости, Судьба как подверженность обстоятельствам проявления, и внутренняя детерминированность по поводу выбора, – всё это уже как бы проявления фундаментальной, первой несвободы.
Итак, несвобода есть отношение оригинала и отражения, а плюс к этому ещё, вне этой поляризации, существует точка непознаваемого – Творец, Который не входит в эту ось общения между оригиналом и отражением, Он является чем-то вынесенным за эти скобки.
Вот теперь мы можем приступить к анализу понятия свободы.
Прежде всего, если человек – это просто отражение, размещённое на некой зеркальной плоскости, – откуда вообще берётся концепт неповиновения, «выхода за рамки», бросания вызова, свободы в каком бы то ни было смысле? Ну, герои бросают вызов Року. Конечно же, Одиссей, Ахилл, Геракл, потрясая копьём, мечом, щитом, глядя вверх и полагая, что они, наследники богов, бросают вызов Вечному Времени, – они прекрасно знали, что и олимпийские боги стираются этим Роком, и они уничтожимы. Это как мышь, вставшая перед бульдозером. Это бессмысленно.
И «Рагнарёк», «Сумерки богов» и так далее. Есть чистое уничтожение, «зачистка», и есть циклическое обновление, – Чархи фаляк, который универсален в том числе и для греков. Тем не менее они всё равно бросали вызов, потому что для них не бросить вызов было невозможно: это был смысл их здесь и теперь, вот сию секунду. Либо они являются мёртвыми объектами уже сейчас без этого вызова, либо они – субъекты и они подлинно живы в момент вызова.
