Лорел мягко говорила с малышкой, укладывая в кровать. Укрыв Пенни одеялом, она ласково погладила ее по голове.
– Спокойной ночи, милая.
– Уходи! – внезапно выкрикнула Пенни.
Лорел смешалась.
– Уходи, – повторила девочка, – не хочу тебя видеть!
Перемена в ее поведении была столь неожиданной, что Лорел инстинктивно отпрянула. Стараясь, чтобы ее голос не дрожал от страха, она ласково произнесла:
– Я здесь, солнышко, успокойся!
– Уходи, – слезы текли из глаз малышки, – ты все равно уйдешь! Все уходят.
Лорел колебалась, не в состоянии оставить девочку, видя, как ей плохо. Но если причиной этой вспышки ярости стала она, лучше уйти, чтобы не расстраивать ребенка еще больше.
Она опустила руку на головку Пенни, и, к счастью, девочка не отбросила ее. Лорел осмелилась несколько раз погладить мягкие волосы, продолжая что-то тихо, успокаивающе говорить. Когда Пенни расслабилась, Лорел сказала:
– Я уйду, только когда ты этого захочешь.
– Неправда. Ты тоже уйдешь, как и они, – невнятно выговорила девочка.
Лорел низко наклонила голову, чтобы лучше расслышать.
– Кто уходит? Куда они ушли?
Ответа не последовало. Девочка отвернулась, и через несколько секунд до Лорел донеслось ровное дыхание – Пенни уснула.
Девушка погасила свет и, стараясь не шуметь, на цыпочках вышла из комнаты. Закрыв дверь, она устало прислонилась к стене. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его стук разносится по всему дому.
Висевшие в дальнем конце коридора часы показывали три часа ночи. Лорел облизнула пересохшие губы. С таким сердцебиением она еще долго не уснет. Чем лежать до рассвета в кровати, ворочаясь без сна, лучше уж спуститься вниз и сделать себе чашечку чая. Может, тогда удастся расслабиться. Ей вовсе не хотелось в первый день работы иметь помятый вид, давая лишний повод мистеру Грею усомниться в ее профессионализме.
Дом спал. Стараясь не шуметь, Лорел осторожно спускалась по широкой лестнице. Рассеянные лучи приглушенного света заливали коридоры и холлы.
Удивительно все-таки, насколько этот дом полон контрастов, подумала Лорел. Снаружи – мрачная средневековая крепость, а внутри – почти что уютно. Хотя до атмосферы тепла и уюта настоящего дома ему, конечно, далеко. Посторонний в жизни не догадается, что здесь живет ребенок. И такую детскую вряд ли где встретишь – такого порядка и чистоты могут добиться далеко не все взрослые.
С этим нужно что-то делать, решила Лорел. Девочка чересчур робка и молчалива для своих лет. И с первого взгляда видно, как она одинока. Нужно заставить ее почувствовать, что это действительно ее дом, а не музей.
Кухня поразила девушку своими размерами. В такой нетрудно и потеряться. Одна стена оказалась стеклянной – огромные окна от пола до потолка выходили на ярко освещенный задний двор, за которым виднелись бескрайние ряды виноградников.
Все, что стоит в обычной современной кухне, здесь было представлено в увеличенном масштабе: огромный стальной холодильник, в котором поместились бы продукты для небольшого ресторана, газовая плита с восемью конфорками, кладовки и нескончаемые шкафы с посудой. Полки были заставлены кухонной утварью и поражали глаз обилием хрусталя, фарфора и серебра.
Просто попить чаю, видимо, не получится, подумала Лорел, осматриваясь. Если повезет, то к утру ей, может, удастся его найти. Вся штука в том, чтобы эта чашечка чая не обошлась ей в недельную зарплату.
Пройдя вдоль стены и безуспешно заглянув во все шкафы, она остановилась на секунду, а затем решительно подошла к буфету, стоявшему ближе всего к двери. Распахнув створки, она стала методично осматривать полки. На одной из них среди консервированных продуктов и герметичных упаковок она с облегчением заметила пачку простого ромашкового чая. Чуть повыше стоял набор безупречно чистых стальных кастрюль и сковородок, а на самой верхней полке девушка заприметила чайник.
Кажется, удача мне улыбнулась.
Лорел потянулась к чайнику, как вдруг послышался треск разрываемой материи. Девушка пошатнулась и резко опустила руку. Чтобы удержаться на ногах, ей пришлось схватиться за полку. Буфет затрясся, и несколько маленьких кастрюль с грохотом покатились по полу. Лорел показалось, что это продолжалось целую вечность. Наконец все стихло. Девушка напряженно прислушивалась, в каждую минуту ожидая услышать топот и крики. Через несколько минут она расслабилась.
