– Никто не может, – поправила Лорел. Ее все еще беспокоили слова цыганки, напомнившие о зловещем предсказании старика. Она не поверила ему тогда, но время подтвердило правоту его слов.
Действительно ли никто не может знать свое будущее? Лорел уже не была в этом абсолютно уверена. Что, если есть люди, способные видеть то, что недоступно другим? Глупость это или мудрость – считать всех так называемых прорицателей мошенниками? От собственных мыслей девушке стало немного не по себе.
– Не нужно заглядывать так далеко вперед. Уже сейчас ясно, в чем нуждается Пенни. Ей необходимы любовь и ласка. Я знаю ее недавно, но в моей любви она может не сомневаться! А увлекаться мужчинами до потери пульса мне несвойственно.
– Может, сейчас все так, как вы говорите, но как будет в дальнейшем?
– Я обещаю вам, что не покину Пенни, – голос ее звучал твердо.
– Вы можете влюбиться, и что тогда? – не отставал он.
Это абсолютно исключено. Лорел посмотрела на Чарльза и почему-то не смогла произнести это вслух.
– Вряд ли мне это грозит, – уклонилась она от прямого ответа.
– Вы так в этом уверены? – брови его приподнялись в немом изумлении.
– По крайней мере, что касается ближайшего будущего, – девушка проглотила комок в горле.
– А если это случится уже на следующей неделе?
– Мистер Грей, я не отношусь к тем женщинам, которые влюбляются каждую неделю!
– Чарльз, – поправил он ее.
– Хорошо, Чарльз. Почему вы думаете, что я могу вести себя как легкомысленная девчонка, у которой что ни день, то новое увлечение?
– Я не это имел в виду.
– Нет? Тогда что?
– Я не считаю вас легкомысленной девчонкой, но вы еще слишком молоды. Любовь может подкрасться к вам неожиданно, хотите вы этого или нет.
– Слишком молода? Можно подумать, я не двадцативосьмилетняя женщина, а какая-то тринадцатилетняя соплячка! Вы сами не намного меня старше!
– По возрасту – возможно, но не по опыту.
У нее снова появилась мысль, что он ведет борьбу с самим собой, а не с ней. Девушка удвоила напор.
– Сколько вам? – Ей уже было не до церемоний. – Сорок?
– Тридцать восемь.
Лорел рассмеялась.
– Так вы считаете себя слишком старым для того, чтобы поддаться импульсу и повеселиться, как пятнадцатилетний мальчишка? – Тоненький голос тревоги зазвучал у нее в голове, но она не придала ему значения.
– Мой возраст тут ни при чем, – ровным голосом произнес Чарльз. – Благоразумие не позволит мне сделать это.
Мурашки побежали по ее телу.
– Некоторые назвали бы это цинизмом.
– А вы?
Месяц назад она бы в этом не сомневалась, но сейчас колебалась.
– Я не уверена, – призналась Лорел, – может, это цинично и благоразумно. Почему нет?
– Не подозревал, что такая женщина как вы, может думать подобным образом, – улыбка тронула его губы.
– Такая, как я? – Лорел почувствовала себя уязвленной.
– Вы слишком страстно на все реагируете.
– С чего вы взяли? – Она покраснела.
– Как иначе объяснить, что вы так горячо настаивали на празднике? Вам почти удалось убедить меня тогда.
– Ради Пенни! Я пыталась убедить вас ради Пенни! – Щеки ее все еще горели. Лорел надеялась, что мужчина этого не видит.
– Я знаю. – Некоторое время он, не отрываясь, смотрел на девушку, а затем, словно отгоняя навязчивую мысль, тряхнул головой. – Сейчас неподходящее время это обсуждать!
– Но вы же сами позвали меня! – Такая смена настроения озадачила Лорел.
– Уже поздно, – Чарльз подошел к окну.
Было всего десять часов. Лорел ничего не понимала. Может, ей и вправду лучше уйти?
Ведь он не сказал, что я уволена...
– Хорошо. Может, тогда завтра?
– Ладно. – Мужчина кивнул, не оборачиваясь. Едва сдерживая раздражение, Лорел покинула его кабинет. Что заставляет Чарльза вести себя подобным образом? То он вежлив и приветлив, то внезапно замолкает и ведет себя, словно упрямый ребенок.
Упрямый... очаровательный ребенок, была вынуждена признаться Лорел.
По дороге в свою комнату она досадовала, что не решилась задать Чарльзу вопросы, касающиеся Пенни.
