Горящие самоходки, одна целая, с нахохлившимся орлом на броне. Своя МТ-ЛБ, вторая машина взвода. Теперь она стояла на месте, с распахнутыми люками десантного отделения, и человек пять копались в пулемете или сидели на броне.
– Эй! – окликнули их. – Э, пацаны!
Вика махнула в ответ рукой, показать что-нибудь доходчивое в ответ на «пацаны» ей не пришло в голову: она просто торопилась. Уже знала, что увидит, и все равно бежала не останавливаясь. Только иногда оглядываясь. Бойцы догнали ее, и теперь они бежали почти рядом неровным треугольником.
– Здесь!
Она вывела их к раненому безошибочно и даже успела порадоваться этому. А потом поняла, что чего она боялась, то и случилось. Ожидаемое. Парень так и лежал согнутым, на боку. Когда она убежала за помощью, к нему не подошел ни один человек, и он так и умер в одиночестве. Бойцы наклонились и осторожно повернули умершего на спину. Лицо у него было белым, как бумага. Избитое выражение – пока не увидишь это сам.
Вика отошла на шаг назад и отвернулась. Стоило ли это того? Шесть самоходок… Она отлично знала, какая это жуткая мощь. Какая цена. Сколько погибло у них? Она своими глазами видела минимум четверых. И нескольких раненых, бог знает, сколько из которых сумеет ходить на своих ногах. Врагов было убито больше. Явно больше. Что, они победили?
– Мы победили? – спросила она вслух распрямившихся ребят с непонадобившейся аптечкой.
– Что?
– Я спрашиваю…
– Угу, – довольно ровным голосом ответил ей второй. Этот, видимо, услышал.
– Тогда хорошо.
В этот раз Вике не ответили ничего. Но подумали про себя, причем так ярко, что она услышала. Она покачала головой, отгоняя лезущие в голову слова, которым могли бы помочь ей исправить впечатление от сказанного сейчас, объяснить. Нет, таких в русском языке пока не придумали.
Без каких-либо приказаний бойцы подняли тело умершего товарища за руки и ноги и понесли его к оставленной ими позади МТ-ЛБ. Стараясь не глядеть на черное талое пятно на земле, Вика подобрала автомат. Этот парень бежал рядом с ней, их могло накрыть одной очередью. Что это было? Пулемет на крыше одной из самоходок? Автоматчик в кустиках? Она не знала и четко понимала, что не узнает никогда. Вот как этого рядового звали, она спросить может. И спросит, когда выберет время. Уж это не сложно.
Навстречу им подошел еще один парень с длинным ручным пулеметом за спиной. Поперек лба длинный кровящий рубец, глаза темные и злые. Смерил Вику взглядом, отвернулся, помог своим. Его она тоже не узнала. И вообще, из «химиков» рядом теперь не осталось вообще никого. Только она сама и неведомо куда запропастившийся санинструктор, который лейтенант с позабытой ею фамилией. Сбежал?
– Э! Эгей!
Она тоже почувствовала, как задрожала земля. В кино так изображали идущую конницу. Но они не в кино. Бойцы положили тело на снег и потянули с плеч автоматы. Пулеметчик передернул затвор небрежным жестом, двинул переводчик предохранителя вниз. Наклонил голову вбок – вправо и влево, хрустнув связками. Магазин у него был почему-то рожковый, а не коробчатый. Самой странно, что от этой мелочи тоже может так многое зависеть. Совсем многое, до самого конца.
Они встали неширокой цепью, и Вика оказалась на левом фланге, потому что шла позади всех. Автомат умершего она мягко положила на землю, а свой взяла в руки, как положено. Сложно сказать, удастся ли ей не промахнуться в этот раз. Опыт есть опыт.
– Наши, – не своим голосом сказал парень рядом. Она криво улыбнулась. Нет, иногда все-таки бывает и как в кино. В каком это было? Старых «Офицеров» они ежегодно смотрели всей семьей, но был и десяток других с тем же концом.
Головной МТ-ЛБ круто развернулся, и человек пять спрыгнули с брони. Среди них Вика сразу опознала старшего офицера, опустила оружие и встала иначе. Еще три тягача тоже застыли на месте, сформировали с головным что-то вроде вытянутого ромба. Остальные проходили мимо, рыча и дымя. Они не были похожи на современную технику, в них не было ничего футуристического. Железо, придуманное в 60-х, производившееся тогда только на Украине, а теперь уже нигде. Даже такое – оно на вес золота.
