Петрик помрачнел, но не стал ничего отвечать.
– Ага! – заверещал обитатель пещеры и торжествующе расхохотался. – Что, уже не так прос-с-сто? – Под водой снова метнулась, встревожив блуждающие огоньки, зловещая тень. Лёля облизнула губы и нервным движением заправила за ухо прядь волос.
– Что же это может быть? Летчик, маленькая змейка, и вместе – что-то сильное и опасное.
– Помнишь, – начал Петрик, морща лоб, – сказку, которую рассказывала твоя мама?
– Помолчи, Петрик! – Лёля сорвалась на крик. – Неужели ты не видишь, что сейчас мне не до твоих глупостей?!
– Но…
– Все, ни слова больше! – Девочка сердито замахала на Петрика руками. – Если не можешь помочь, лучше вообще ничего не говори и дай мне подумать.
Петрик сжал зубы и исподлобья посмотрел на подругу. В полумраке пещеры сложно было точно сказать, какое у него выражение лица, да Лёля и не особенно вглядывалась. Больше не обращая внимания на Петрика, она принялась ходить из стороны в сторону, прижав пальцы к вискам.
– Думай, думай! – шептала она себе.
– Потарапливайтес-с-сь! – злорадствовал озерный житель. – Я не буду с-сидеть здесь с вами до утра!
– Маленькая змейка – это уж, других я не помню. А вот искусный и смелый летчик – как же он может называться? Про летчиков я совсем ничего не знаю…
Она сделала еще несколько шагов и вдруг остановилась, с надеждой глядя на кружащую под водой тень.
– По-моему, летчики, которые умеют делать всякие сложные трюки, называются асами. И если первое слово – «уж», значит, вместе получается ужас! То есть страх. Ведь с ним очень непросто справиться!
– И-и-и-и-х! – проскрипело невидимое существо.
Из-под воды донеслось сердитое клокотание, затем все стихло, рядом вспыхнули и тут же погасли большие рыбьи глаза, пахну́ло рыбой и сыростью. Лёля снова услышала знакомый голос:
– Кто бы мог подумать! – проговорил он с деланым равнодушием. – Но не слишком уж задирайте нос-с-сы – вы угадали только потому, что я вам подыгрываю.
Лёля ехидно улыбнулась и поспешно прикрыла рот ладонью.
– Ничего смешного тут нет! – взвизгнул голос. – Да, подыгрываю! Но теперь игры кончились. Посмотрим, справитесь ли вы с третьей з-з-загадкой.
Существо закряхтело, прочищая горло, а затем очень медленно, с выражением продекламировало:
Ее разрушить словом можно,
Но топором не разрубить.
Разбитую, уже непросто
Ее по стеклышку сложить.
Дороже золота она —
Два тела, а душа одна.
Когда последние строчки эхом отзвенели под сводами пещеры, повисла напряженная тишина
– Ох! – Лёля обреченно опустилась на землю и обхватила голову руками.
– Не так-то просто теперь, а? – Существо самодовольно захихикало. – С-с-сдавайтесь! Вам давно пора быть дома и сладко с-с-спать в своих кроватках.
– Нет, мне нужно время подумать! – воскликнула девочка и закрыла глаза, бормоча под нос слова загадки.
– Тебе нужно подумать? Тебе? Хм… А что же этот рас-с-стрепанный мальчишка? Он не будет тебе помогать?
Девочка вздрогнула: «Петрик! Как можно было про него забыть?!» – Лёля огляделась по сторонам – мальчика нигде не было. Она вскочила на ноги и побежала обратно в туннель, который привел их в таинственный грот. Петрик обнаружился сразу за поворотом – он сидел, прислонившись спиной к сырой стене, и бросал в темноту мелкие камешки.
– Петрик! – выдохнула Лёля, не зная, радоваться ей или сердиться. – Я уже думала, с тобой что-то случилось!
– Невелика потеря! – буркнул мальчик, не прерывая своего занятия.
– …мне казалось, у вас принято всегда держаться вмес-с-сте. Ходить под ручку, приглашать друг друга в гости, делиться с-с-секретиками… – доносилось из грота.
Лёля непонимающе уставилась на Петрика:
– Ты о чем? И кстати… как ты мог бросить меня одну?!
– Так ведь ты и одна чудесно со всем справляешься! – Мальчик недобро усмехнулся.
– …разобьются по парочкам, и уже всем наплевать, что не все числа делятся на два, и кто-то может оказ-з-заться лишним. И никаких тебе дней рождения, никакого бегства с уроков, и, даже е-с-сли лежишь дома с гриппом, никто-никто не принесет варенья или хотя бы милую открыточку… – Обиженный голос то приближался, то снова удалялся, кружась по пещере.
