Можно вынести пояс из храма, но зачем? Драгоценные камни его, конечно, многого стоят, но главная ценность его не в том... Если пояс оставить... Нет, это не годится. Диомед и Чокея выкрадут его... Надо выйти самой и рассказать о поясе городу... Но как? Да очень просто, как всегда это делала ясновидящая... Придумать сон... Если амазонки узнают о поясе, они воспрянут духом, город, стоящий на коленях, начнет подниматься на ноги, храм снова будет средоточием жизни наездниц, а Священная храма снова будет выше и значимее царицы... А кто, впрочем, Священная? Не та же хромоногая жрица, которая разводит посты... Но без Священной нельзя... А что если во сне Великая наездница посоветует поставить во главе храма Мелету... А почему бы нет! Отец станет царем, дочь Священной, мать - царицей. Но Ликоп мужчина... Ну и что? Заветы Великой Ипполиты можно переписать. Без мужиков женщины города жить отвыкли. Мало ли есть поводов для новых заветов... Запретить пить неразбавленное вино... Она до сих пор любит Арама, это его спасет...
Мысли вихрем закружились в голове Мелеты. Она уже поверила, что стала Верховной жрицей храма, стала обдумывать, какие заветы святой Девы оставить, какие заменить...
Сон подкрался к ней незаметно. Она прилегла на ступеньку и уснула.
* * *
Из дворца Мелета выбралась удачно. Заделав пролом, она завалила его корзинами и беспрепятственно вышла со двора.
Слуги и хозяева, вероятно, еще спали. Только что начинался рассвет.
Дома Мелета незаметно вошла в комнату, где спал Арам, разделась и легла с ним рядом. Муж не проснулся.
Вскоре ее разбудили. Отец собирался к рыбакам, и ее позвали на завтрак. Мелета заключила, что о ее позднем приходе родители не знают - иначе не разбудили бы.
- Как спалось? - спросил Ликоп.
- Хорошо, спасибо,- неуверенно ответила Мелета.
- Что ты тревожна через меру? - спросила мать.
- Видела необычный сон. Странный очень.
- Странные сны сбываются,- заметил Ликоп, хлебая вчерашнюю уху.
- Будто я стою на охране дверей храма, как простая гоп-литка, и вижу, что по агоре едет всадница на белой лошади. У подножья храма она сошла с коня, поднялась по лестнице и, медленно пройдя мимо жертвенных алтарей, пошла прямо к дверям храма. Мы с моей напарницей скрестили лабрисы, преградив ей путь.
- Сотенная Мелета, разве ты не узнала меня?
- Не узнала,- это я ей отвечаю.
- Я Ипполита - Великая наездница. Мать Фермоскиры.
- И ты не испугалась? - спросила тревожно Лота.
- Нисколечко. Наоборот, я ей смело так говорю: «Откуда мне, Великая богиня, знать твой облик, если Кумир Девы давно закрыт в наосе и не показывается никому».
- Я знаю,- спокойно сказала богиня,- Атосса за это жестоко наказана...
- А пострадает Фермоскира,- говорю я так же смело, как будто разговариваем с тобой или отцом.- Ты отняла у нас залог победы - свой пояс, и Фермоскира упала на колени.
- Я была во гневе, моя девочка, в то время. И исправила ошибку — пояс давно в храме. Разве дочери Фермоскиры не знают об этом?
- Как, говорю, они узнают, если олух Диомед закрыл двери храма и утерял ключ?
- Диомед? Хорошо, что ты напомнила мне о нем. Передай матери - пусть город даст ему золота и он со своими олухами отправляется по добру - по здорову.
- Откуда у матери золото? - говорю я. - Она даже не царица и не пономарха.
- Это тоже грех Атоссы нечестивой. Золото она хранит в постаменте под кумиром. Расскажи обо всем этом городу.
- Кто мне поверит? - говорю я. - Я простая наездница...
- Отныне ты Священная, настоятельница моего храма, а твоя мать Лота - царица, Ликоп будет царь...
- Но он мужчина, а твои заветы...
- Я тебе позволю переписать заветы, они устарели...
- Смогу ли я?
- Сможешь. Я буду наставлять тебя в сновидениях...
- Дальше.
- Дальше, закричал во сне Арам - и я проснулась. Успокоив его, я снова заснула. Я надеялась забыть этот сон, как забывала все до этого, но сейчас я вспомнила его весь еще четче и подробнее. Но сон есть сон...
- Я хоть и не верю в Ипполиту,- после долгого молчания сказал Ликоп,- я верую своим богам, но думаю, что это не просто сон. Что будем делать, Лота?
- Надо молчать о нем,- сказала Лота.- Если о поясе узнают наездницы, они выломают двери храма. И не увидев там пояса, растерзают тебя, Мелета.
