Повседневная жизнь Древней Руси - страница 78
Пять-шесть процентов скандинавов в той среде, которая и формировала Древнерусское государство, — явно маловато для идеи «цивилизования» Руси дикими северными варварами-викингами. При этом «чистые» скандинавы выявляются в основном в курганах второй половины IX века (где их доля несколько выше). В X веке скандинавские археологические маркеры стираются до того, что даже северный обряд захоронения в ладье уже не зависит от племенного происхождения покойного. Он понравился самым знатным воинам и стал их привилегией. Ту же примерно картину археологи обнаружили в Ростовской и Ярославской земле, в курганных комплексах, поселениях и кладах Великого Волжского пути: Тимиревском, Михайловском и Петровском. В них господствовал обряд трупосожжения, похоронены были в основном славяне и культурно смешанные с ними финно-угры. «Несомненен в этих памятниках и скандинавский этнический элемент, — пишет В. В. Седов, — вещи североевропейского происхождения встречены и в курганах, и в культурном слое Тимиревского поселения. Единичные собственно скандинавские захоронения с характерными особенностями похоронного ритуала и набора вещей относятся лишь ко второй половине IX в. В погребениях X в. скандинавские вещи нередки, но норманнские черты обрядности в большинстве случаев оказываются стертыми». Иными словами, скандинавы в русских дружинах присутствовали в небольшом числе и быстро растворялись среди славян.
Аналогичную же картину рисуют археологические памятники южной Руси: курганные комплексы в окрестностях Чернигова, поселение и могильник Шестовицы (ниже Чернигова по реке Десне), а также некрополи Киева, Изборска, Пскова, раскопки Старой Ладоги и других древнерусских городов. Полиэтничное дружинное сословие, согласно этим данным, формировалось прежде всего из всех племен восточных славян и финно-угров, с добавлением западных и южных славян, скандинавов, тюрков, венгров и разнообразных по происхождению воинов Хазарского каганата. Их предметный мир, наличие в котором скандинавских вещей так взбудоражило некогда норманистов, формировался в основном из славянских артефактов, среди которых присутствовали добыча и товары с Балтики, из Германии, Великой Степи, Византии, Средней Азии и даже Дальнего Востока. Кстати, складные весы и гирьки, указывающие на занятие торговлей, присутствуют во множестве могил древних русов, причем 34 процента этих находок — в могилах с оружием[119].
Эти данные отнюдь не означают победу антинорманистов, которые упорно искали, но так и не нашли племя «русь» среди восточных славян. Даже В. В. Седов, предпринявший наиболее серьезное изучение этого вопроса применительно к археологическим культурам при поддержке солидного исследования гидронимов, проведенного видным лингвистом О. Н. Трубачевым[120], убедительных доказательств наличия славянского племени «русь» привести не смог. И свести на нет роль скандинавов, которые, как мы видели, хоть и в небольшом числе, но явно присутствуют в русских дружинах с середины IX века, никому из антинорманистов не удалось.
Ведь тот же красивый похоронный обряд в ладье, который так поразил Ибн-Фадлана, понравился и разноплеменным русским воеводам, в X веке «зарезервировавшим» его для себя. А княгиня Ольга реализовала скандинавский обряд в чистом виде, закопав «живых покойников» в неповрежденной ладье. Балтийские морские разбойники, безусловно, внесли заметный вклад в формирование культуры полиэтничного воинского сословия, даже стимулировали его появление. Недаром Никон Великий написал, что вся история появления Древнерусского государства началась с изгнания разбойников-варягов за море. Которое завершилось тем, что часть их вновь призвали на Русь, чтобы те служили ей.
Нам с вами спор сторон, равно отрицающих исторические факты в пользу одной надуманной концепции, интересен с трех точек зрения. Во-первых, полезно знать, откуда и на каком основании растут «уши» различных исторических мифов. Во-вторых, важно понимать, чем научное исследование истории отличается от «партийного». Наконец, в пылу споров сторонники антагонистических концепций обнаружили много полезного для развития науки, предоставив делать верные выводы тем, кто в споре не участвует. Это не может не вызвать сердечной благодарности — не только моей, но и вашей, поскольку оригинальные научные выводы делаются на ваших глазах.
