Как нищим нам с тобой придется жить.
И хорошо ли это будет, если
Твоя семья пойдет просить подачек
У римлян тех, что ты так ненавидишь?
Антей
Еще нам хлеба своего хватает.
Ты не гневи богов.
Гермиона
На все их воля…
Наверно, так хотелось, Афродите,
Чтоб вместо девушки богатой я
Взяла в свой дом невестку — дочь рабыни,
Танцовщицы…
Антей
Гермиона
Нет, это не упреки, только правда.
И разве ты не выкупил Нериссу,
Отдав отца наследство и свои
Доходы?
Антей
Все-таки не Афродиту
Вини ты. Эллинские боги все
Мне выкупить велели из неволи
Ребенка эллинского рода. Так же
Могла попасть бы в рабство дочь твоя,
Моя сестра…
Гермиона
Ох, сын мой, между ними
Различия почти не существует!
Хватило денег выкупить Нериссу,
А вот приданое для Эвфрозины
Мы дать едва ли сможем. Чем же доля
Рабыни хуже доли старой девы?
Антей
И без приданого сестра дороже
Всех дочек богачей.
Гермиона
Кто это знает?
Она у нас — не римлянка, не ходит
Везде и всюду. Вечно в гинекее
И за работой. Если ж и пойдет
Она на праздник, то в таком наряде
Никто и не посмотрит на нее.
В дверях гинекея появляется Эвфрозина, но Гермиона, не замечая ее, продолжает.
Нерисса все ж принарядиться может,
У Эвфрозины же и ленты нет.
Эвфрозина
(молодая, но не совсем юная, одета по-будничному, видно, только что оторвалась от работы. Нагибается и обнимает мать)
Ах, мамочка! Зачем мне эти ленты?
Для красоты не нужно украшенье,
А нет ее, и ленты не помогут!
(Смеясь, целует мать и поднимается.)
Как, мамочка, заправить голубей?
Я уж сварила их.
Гермиона
(встает)
Не тронь, не тронь,
Я их сама заправлю — ты не сможешь!
(Поспешно идет в дом.)
Эвфрозина
(подходит к Антею и кладет ему руку на плечо)
Ты почему печалишься, мой братик?
Наверно, мама снова тут ворчала?
Пустое — лишь старушечья привычка.
Антей
(отвечает не сразу, словно не слышит ее. После паузы слова прорываются у него как бы через силу)
Эвфрозина
(удивленно)
Антей
Вступить он хочет в хор панегиристов.
Эвфрозина
Да что ты говоришь?!
(На минуту немеет от удивления и гнева, затем овладевает собой.)
А впрочем, ясно,
Он в мыслях неустойчив.
Антей
А талантом
Учеников всех превзошел, как на смех!
Эвфрозина
Мне кажется, Аполлодор, который
Пришел к тебе из школы Мецената,
Не только мыслями, талантом тоже
Хилона превосходит. Я слыхала,
Как он читал отрывок «Антигоны» —
Речь Гемона, — и я едва смогла
Сдержать душившие мне горло слезы!
Антей
(с мягкой улыбкой, обнимая сестру за плечи)
Ты у меня сама ведь Антигона!
Мне кажется, что я б простил Хилону,
Когда бы совершил он свой поступок,
Чтобы спасти в беде сестру такую.
Эвфрозина
Зато уж я сестре той не простила б!
Антей
О, ты б не приняла ни этой жертвы
И ни другой. Однако же, сестричка,
Когда бы стать хотел я богачом, —
То для тебя лишь.
Эвфрозина
О, напрасно это,
Я не хочу.
(Смеется.)
Мне мама бы тотчас же
За деньги жениха купить сумела,
И это было бы плохой покупкой.
Антей
Да где уж там богатство! Если б мог я
Тебя избавить от нужды…
Эвфрозина
Нужды?
А в чем ее ты видишь?
Антей
Коль не вижу,
То в этом я тебе одной обязан.
Эвфрозина
Антей
Нет, ты знаешь…
Мать отработала уже свое…
А вот Нерисса…
Эвфрозина
Та еще успеет.
И разве жизнь твоя уж так сладка,
Что и медовый месяц вам не нужен?
Антей
Мне как-то стыдно наслаждаться счастьем,
Когда я думаю, что за него
Ты платишь тяжкою работой… Счастье
Берем себе, а что тебе досталось?
Эвфрозина
Мне брат достался. Пусть навеки буду
Безбрачной я — завидовать не стану
Ни женщинам, ни матерям счастливым,
Ведь их любовь семье одной лишь служит,
Моя ж — Элладе всей. В тебе, Антей мой,
Надежда наша вся.
Антей
О Эвфрозина,
Как можно всю надежду возлагать
На одного?
Эвфрозина
Один лишь Аполлон
Из всех богов не разлюбил Элладу,
И есть еще у ней надежда жить.
Пока жив на Парнасе Аполлон,
И музы будут с ним.
Антей
(с улыбкой)
Я не бесславен,
Хоть ты одна приносишь мне триумфы,
Ты Ника для меня!
Эвфрозина
Но Ника знать
Должна свою работу. Подожди.
(Отламывает с лаврового куста две ветки, сплетает их в венок и становится на цоколе колонны в позе богини Победы — Ники, простирая руки с венком.)
Приди, склоняя гордое чело!
Антей подходит, не переставая улыбаться, и склоняет голову перед Эвфрозиной, а у нее улыбка борется со слезами искренней взволнованности, когда она возлагает на голову брата лавры.
