- Я и сам вижу. Могу ошибаться, но мы встретим нашего компаньона в том селении.
- Он не будет ждать?
- Выбрал крылья, чтобы ловчее ускользнуть с гибнущего судна. Мастер Риз, я сделал бы так же, если бы не вы.
- Ах. Признателен, хозяин. От всей души.
- Всегда готов. Теперь... о, к нам спешат люди.
Эмансипор тоже увидел три пригибающиеся под ударами ветра фигуры. Они пробирались по тропе. - С оружием, хозяин? Возможно, это берега грабителей судов.
- С оружием?
- Мои глаза уже не те, хозяин.
- Нет, мастер Риз. Ничего особенного. Уверяю, нам они угрозы не представляют.
- Рад слышать, хозяин. - Эмансипор начинал мерзнуть - точнее, начинал чувствовать, как замерз. Погружение в море очень быстро заставило онеметь тело. Глянув на Бочелена, он понял, что высокий некромант даже не промок. Маги, давно знал он, несносны в столь многом, что их болтовню бесполезно слушать.
Весь дрожа, он рассматривал спешащих незнакомцев.
Для Хордило Стеньги дни пиратства давно миновали. Ему нравилась твердая почва под ногами, хотя ужасное море еще держало его при себе, совсем близко, упрямое как бывшая жена, для которой единственная причина дышать - убеждение, что изгнанный дурак еще кое-что ей должен, сколько бы лет не прошло с последних ледяных объятий. Водяная ведьма никогда не позволяет ему уходить слишком далеко от содрогающихся берегов. Теперь достаточно выйти наружу, чтобы начать дневную службу под порывами ветра и брызгами ее горькой слюны. Да, бывшая жена, шипит как кошка и лает как собака. Страшная дикая тварь с ядом под длинными ногтями, и мертвыми пауками в волосьях.
- Ты мне не ответил, Стеньга, - сказал Якль. Он сидел напротив и, по счастью, не пялился на Хордило, деловито стирая брызги старой грязи с плаща. - Женат когда-то был?
- Нет, - отозвался Хордило. - И не хотел, Якль. Не хотел, чтобы бывшие гонялись за мной, куда бы не пошел, кидая к ногам сопливых недоносков и голося, что они мои. Хотя я их в глаза не видел. Не мои. То есть неужто мое семя произвело что-то настолько уродливое... ну, клянусь богами, я знал много женщин, если ты понимаешь, и ни одна не называла меня уродом.
Якль помедлил, изучая вынутый из шерстяного плаща длинный корень. - Слышал, тебе Римли по нраву. Так она дальше носа не видит.
- И что?
- Ничего, друг. Она почти слепа. И всё.
Хордило опустошил кружку и вгляделся в толстое, неровное стекло окна. - Шлюх Феловиль выбирает не за хорошие глаза - то есть не за зрение. Хорошо ли видят. Но готов спорить, тут важнее запах. Верно?
- Если они плохо пахнут, я не замечал.
- Не о том я говорю. Они пахнут хорошо, и в том твоя проблема. Верно?
Тут Якль поднял голову - Хордило увидел отражение в окне, тусклое и размытое, но даже кривое стекло не могло скрыть ужасных безжизненных глаз. - Моя проблема, Хордило? Вот почему я не могу заманить женщину в постель, сколько бы ни предлагал? Так думаешь? Что мой запах их отвращает, да? А ты уверен?
Хордило скривился. На улице он заметил Грюмля - тот совершал первый дневной обход. - Ты пахнешь не особо хорошо, Якль. Хотя не тебе судить.
- Да, не мне судить. Но знаешь, тут полно мужиков, которые не особо хорошо пахнут, но спят они всё же не одни, причем каждую ночь, лишь бы силы были.
- Разные виды запаха, - настаивал Хордило. - Живой запах, понимаешь ли.
- Смею думать, - выпрямился на стуле Якль, - мой запах - самое меньшее, что их заботит. Смею думать, - продолжал он, - дело в том, что меня объявили мертвым, положили на три дня в гроб, а потом я два дня пролежал в могиле. Как считаешь, Стеньга, в этом всё дело? Я-то не знаю. То есть, не могу знать точно, но кажется, эти подробности и виноваты в моем ночном одиночестве. По меньшей мере это стоит обдумать, как считаешь?
Хордило пожал плечами. - Но ты воняешь.
- Как именно?
- Как труп с кладбища.
- Я всегда так вонял?
Хордило скривил губы. - Откуда мне знать? Нет, наверно. Но разве мне судить? Я тебя раньше не знал, верно? Тебя принесло море, верно? А у меня была квота, и ты был лишним.
- Позволил бы провести тебя к закопанному сундуку - разбогател бы, - сказал Якль, - а меня не вздернули бы лишь потому, что ваш лорд любит танцы в воздухе. Всё было бы иначе, Хордило, будь в твоем черепке хоть немного мозгов.
