— Я люблю и тебя, и его, Рэд, — сказала женщина. — Я не люблю Еву, потому что она такая же, как я. Я ненавижу Еву.
— Мама!
— Я люблю ее. Я ее тоже люблю, Рэд.
— Она показала нам звезды.
— Да, я люблю ее.
— Никто не замечал их, и только она заметила. Разве нет?
— Да, только она.
— Что случилось, мама?
— Не могу я сказать тебе.
— Ты не знаешь?
— Знаю.
— Тогда скажи мне.
— Я не могу сказать тебе.
— Что же мы будем делать?
— Не знаю, Рэд, — заплакала женщина.
* * *
Когда он пересек виноградник и выбрался на другую дорогу, он перестал бежать и пошел медленно, весь горя в огне, чувствуя, как захлестывает его теперь опьянение и смертельная усталость. Вдруг он споткнулся обо что-то — «моя гнусная жизнь!» мелькнуло в голове, — и больно упал. Он остался лежать как упал, вдыхая поднявшуюся от падения пыль, чувствуя ее привкус. Он потянулся вперед, вцепился пальцами в землю, поднялся на ноги.
Он поплелся дальше, снова споткнулся обо что-то, снова упал и на этот раз вскрикнул: «О, Рэд, мой сын! О Ева, моя дочь!» — и заплакал, не стыдясь своих слез, и слезы смешались с кровью на его разбитом лице.
Рядом остановилась машина, кто-то подошел и наклонился над ним.
— Я еду во Фресно. Если хотите, подвезу.
Он поднялся, не дожидаясь помощи. Ему хотелось поблагодарить, но он просто был не в состоянии смотреть сейчас на кого бы то ни было. В машине он вытер с лица кровь и слезы.
— За городом не часто попадаются пьяные.
— Я страшно благодарен вам, — сказал он шепотом. — Мне не хочется разговаривать.
— Но вы не против, если буду говорить я?
— Нет.
— Так вот, я увидел вас не только что, а еще раньше, когда вы вышли из виноградника. Я решил, что должен подъехать и справиться, каково вам тут. Не знаю почему. Не мое ведь дело. В другой раз я проехал бы мимо. Вот и все.
Водитель замолчал и больше уже не проронил ни слова до самого города. Они приехали в центр, он поставил машину на стоянку, и мужчина повернулся посмотреть на него — в первый раз — и поразился, увидев совсем молодого человека, почти юношу.
— Ивен Назаренус, — сказал мужчина.
— Знаю, — кивнул юноша. — Я сын Коди Боуна. Я знаю Дейда. Вы очень похожи. Коди сказал мне, что видел вас на станции. — Он улыбнулся и вылез из машины.
Мужчина тоже вышел и зашагал прочь. На углу был бар, он вошел туда, окинул взглядом пьющих у стойки, потом снова вышел на улицу. Подъехало такси, из него высадились молодой человек и девушка, и Ивен занял их место.
— В аэропорт, — сказал он.
В аэропорту он попросил билет на Сан-Франциско, потом зашел в телефонную будку и попробовал дозвониться к своему брату. В отеле сказали, что брат его вышел. За пять минут до отлета он позвонил еще раз и услышал в телефон голос своего брата.
— Я вылетаю в Сан-Франциско. Можешь меня встретить?
— Конечно. Когда?
— Через час, я думаю.
— Я буду там. — И через мгновение: — Ивен?
— Расскажу, когда встретимся.
— Хорошо.
Он вышел из кабины и направился к самолету.
* * *
Он увидел своего брата, мужчину лет пятидесяти, — тот стоял у выхода, чуть в стороне от группы человек в семь-восемь, в которой были мальчик лет четырех и девочка лет шести. Подойдя к выходу, Ивен Назаренус взглянул на этих малышей и почувствовал, что любит их и страшно жалеет.
Братья быстро оглядели друг друга. Ивен предложил:
— Может, пройдемся?
— Давай.
Они молча пошли по шоссе в сторону Сан-Франциско.
Он рассказал брату тихо, вдруг.
— Как Рэд? — сказал его брат.
— Из-за него у меня сердце надрывается, Дейд, но она его мать.
— Как Ева?
— И из-за Евы.
— Как Суон?
— Что?
— Как Суон?
Младший брат остановился. Он не был уверен, что не повернется сейчас и не уйдет.
— Ты, может, шутить вздумал, а, Дейд?
— Как мать твоих детей, Ивен?
— Ты не слышал, что я тебе рассказал?
— Все слышал. Как Суон?
Они молча зашагали дальше и вышли на перекресток.
— Куда ведет эта дорога? — сказал Ивен.
— В Сан-Бруно.
Младший брат повернул на дорогу в Сан-Бруно, старший за ним.
— О чем же мне спросить тебя?
— О чем угодно, Дейд. Спроси, почему я не убил ее.
— Ладно. Почему?
— Потому что люблю. Что это с нами такое?
— Как она?
— Не знаю. Наверное, умирает. Что это с нами такое, а, Дейд?
