1
У Гольчея много друзей. Гора — мать реки — его высокий друг. Черные кедры — красивые его друзья. Белые хариусы в горной речке — и те его приятели.
Товарищей много у Гольчея. Олень Бэюн — его быстрый товарищ. Белки, что возле неба живут на кедровых ветвях, — верхние его товарищи. Бурундучки, что бегают в траве, — нижние его товарищи. В озере, в небе, на деревьях, на верхушке горы, летающие, плавающие, ныряющие, поющие, живут его товарищи.
Людей в этом краю трое: Гольчей, его дед — старый Чедучу, да еще босая Мария.
Иногда люди приходят, но они долго не задерживаются.
— Товарищи, — просит их Чедучу, — поживите у меня. Хороший я человек. С хорошим человеком посидеть не хотите.
Люди идут мимо зимовья Чедучу, по тропе скачут на низеньких лошадях или по реке спешат, а те, которым уж совсем некогда, на самолетах пролетают над зимовьем — птицам соседи.
Старик Чедучу сердится:
— Зимовья им моего не надо. Эко! Им в облаках зимовье бы кто поставил возле небесной дороги. По земле не ходят. Ишь! У птиц крылья украли.
Те, что скачут на низеньких лошадках, останавливаются иногда в зимовье, те, что по реке спешат в шумной лодке, останавливаются редко, а небесные жители пролетают над горой, — нет им ровного места, чтобы сесть.
— Ешьте! — говорит Чедучу, когда у него гости. — У меня рот займите. Едите вы мало. Мимо меня едете, зачем еду с собой везете?
Еды много у него в краю. За рыбой далеко ходить не надо — река течет рядом, за мясом далеко не надо бегать — мясо возле дома бегает: в тайге живут козули, кабарга и сохатые, глупых глухарей очень много.
Старик Чедучу построил свое зимовье на хитром месте, вдали от людей, хотел, чтобы люди ему были рады.
Весной старик Чедучу, босая Мария и Гольчей живут словно на острове.
Вокруг зимовья кипят ручьи, реки рвутся с гор, деревья стоят в воде. Из окна видна зима. Падает снег. В открытую дверь видно лето. Дверь распахнута в реку, в лес, в озеро. Окна смотрят в горы. В этом краю зима и лето живут рядом.
Вокруг холма, на котором стоит зимовье, — вода. В это время года от Чедучу нет дорог к людям.
Люди живут далеко в городах. Чедучу там не бывал. Слышал он, что есть такие места, где дома стоят рядом с домами, — сто, а то и больше домов. Окна, а над окнами еще окна, люди, а под людьми еще люди. Нижним людям — потолок, верхним людям — пол. Тех людей, что возле неба живут, Чедучу было жалко. Слишком уж высоко они живут, с громом рядом. Облака, наверно, им соседи.
— В город вы не едете ли? — спрашивал Чедучу, когда у него были гости.
— Едем.
— Верхним людям привет от меня скажите.
Весной нет дорог от Чедучу к людям. Среди людей нет соседей Чедучу. Такой уже Чедучу человек, пришлось ему вековать без соседей. Речка у него вместо соседа. Сосны рядом с ним живут. С речкой Чедучу разговаривает.
Кричит старый Чедучу речке, будто она глухая:
— Ишь ты! Течешь. Ладно, что возле меня бежишь. Да что с тебя толку? Весной ты людям не дорога.
Весной старый Чедучу подолгу сидит на крыльце, курит, на лес смотрит, на птиц смотрит. Птицам весной в этом краю привольно.
Гольчей спрашивает:
— Люди от нас далеко ли живут?
— Близко от нас людей нету, — говорит Чедучу. — Люди дороги любят. Возле нас дорог нету.
2
Возле весенней горы зимнее озеро лежит. На озере еще лед, еще волчьи следы, а на другой стороне горы распустились березки.
Гора возле озера будто не гора, а олень. На оленьей спине горы — два камня, будто два брата, один камень другого держит.
Гольчей связывает бревна сыромятными ремнями, отталкивает плот и плывет.
Старый Чедучу кричит в окно:
— Куда плывешь, парень?
— Товарищей проведать.
— Проведай, проведай.
Плывет Гольчей, на рыб смотрит, на хариусов в светлой воде. Река из берегов вышла, а хариусы плавают возле горы между деревьев.
Гольчей поет:
Дялань, дялань-дя…
Дялань, дялань-дя.
Плясать ему хочется. Хариусам тоже в воде плясать хочется. Птицы в воздухе пляшут.
Дялань, дялань-дя.
