Сашка встретил Кожара настороженно. Резко задернул шторки на аквариумах с неоновыми рыбками, отошел к окну и засунул руки в карманы. «Ну что вам надо? — всем своим видом, казалось, говорил он. — Зачем пришли?»
Сергей Ермолаевич уже несколько раз бывал у Сашки: приезжал посоветоваться с ним и с дядей Васей, когда вдруг начали болеть рыбки, однажды купил вуалевых скалярий. Знакома была ему Сашкина комната — длинная, узкая, с широкой кроватью, на которой высилась горка подушек, с диваном и маленьким письменным столом, заляпанным чернилами и уставленным банками с настоем для инфузорий, с длинной трехъярусной полкой у стены — там стояли Сашкины аквариумы, и щелястыми, рассохшимися половицами. Стена, у которой стояла полка, была разрисована потеками; краска на полу лупилась — всякий раз, когда Сашка чистил аквариумы или отлавливал рыбок, вода выплескивалась наружу, а у него, видно, не всегда были время и охота подтирать лужицы.
В комнате пахло застоявшейся водой, резко, въедливо: когда выкармливаешь мальков, вода обычно хоть немного да портится, а у Сашки мальки были в девяти аквариумах из двенадцати: парень упорно догонял дядю Васю. Да и от банок с инфузориями душок такой шел, хоть нос затыкай. А Сашке хоть бы что — привык.
Кожар не спешил начинать разговор, неторопливо осматривался. В аквариуме с барбусами у Сашки вода была изумрудно-зеленой. Сергей Ермолаевич знал, что такой нежный зеленый цвет она приобретает от лекарства трипофлавина. Неужели у Сашки болеют рыбы? Не выносил ли он их на рынок? Это уж такая подлость была бы — хуже не придумаешь… Правда, Лена говорила, что он больными рыбками не торгует, но у Юрки-то погибли барбусы… А вон в том аквариуме что за мошкара кишит! Да это ж тернеции! Крохотные, видно, дня три, как выклюнулись. А сколько их там — тьма-тьмущая! Штук пятьсот, не меньше.
Кожар тут же прикинул, что, если все рыбки у Сашки выживут, к весне за одних только тернеции он сможет на рынке выторговать рублей двести пятьдесят — очень большие не только для мальчишки, но и для взрослого деньги, — и запыхтел трубкой. Сизое облачко дыма поплыло в открытую форточку, Сашка досадливо отмахнулся от него.
— Помнишь, ты черных телескопов с рубиновыми глазами мечтал завести, — негромко сказал Кожар. — Не достал еще?
Сашка оживился.
— Нет. За ними в Москву надо ехать. Дядя Вася все собирается, да никак не соберется, а у нас на рынке я ни разу не встречал. А что, может, кто продает?
— Не знаю, — пожал плечами Сергей Ермолаевич. — Но я сам, видно, скоро подъеду в Москву к сыну, могу поискать.
— Правда? — Сашка отошел от окна. Казалось, он забыл о недавней стычке, так обрадовался словам Кожара. — Привезите парочку, Сергей Ермолаевич, я вам за них любых рыбок дам, каких захотите.
— Ну ладно уж, хватает у меня своих рыбок, — улыбнулся Кожар и обвел взглядом Сашкину комнату. — Как-то неуютно ты живешь, Саша, поскорей бы уж твоя мать вернулась… В аквариумах у тебя и то чище, чем в комнате.
— Так то в аквариумах. — Сашка окончательно погасил в себе чувство тревоги, возникшее при появлении Кожара. — Сами знаете, рыбки в грязи жить не могут. Враз эпидемия…
— А человек — может? — глубоко затянувшись дымом, сказал Сергей Ермолаевич. — Грязь брат, — штука липкая… Ты на работу устраиваться не собираешься?
— Хватает у меня работы. — Сашка сделал вид, что не понял вопроса. — Целыми днями с этой мелюзгой вожусь. К зиме дело, корм добывать все труднее.
— Разве это работа? Это развлечение, отдых… А у каждого человека главная работа должна быть, иначе какая ж это жизнь?! Я, например, карусельщик, другой — инженер, третий — летчик… Пора, Саша, и тебе про главное дело подумать. Нельзя до седых волос в аквариумистах ходить. Если, скажем, тебя рыбки интересуют, значит, учиться надо. Институт закончить. Как это он называется?
— Ихтиологический, — снова отвернувшись к окну, ответил Сашка, и Кожар не узнал его голоса: тихо, хрипло упало слово.
— Вот-вот, ихтиологический, — подхватил Кожар. — А ты перед собой, я вижу, одну цель поставил — дядю Васю переплюнуть. Зачем это тебе? Разве с тебя пенсии да денег, что квартирант платит, мало, что ты всю свою жизнь на рынке растолочь готов?
