— Пусть подают экипаж, — приказала госпожа.
— Как жаль, что отец сейчас не видит тебя, — сказал ей Накатада, и повернувшись к слугам, велел подавать экипаж, а сам поставил переносные занавески.
Вместе с госпожой в экипаж сели две дамы. В два других экипажа сели остальные дамы и служанки. Все тронулись со двора. Сам Накатада ехал верхом рядом с экипажем матери. Их сопровождало около восьмидесяти человек четвёртого, пятого и шестого рангов, обычно составляющих свиту Канэмаса.
Экипажи въехали в крепость и остановились у северных ворот императорского дворца. «Подождите меня здесь. Пусть свита не отходит у экипажей, а я пойду один», — распорядился Накатада и направился во дворец. Слуги зажгли факелы и стояли большой толпой. Накатада вошёл во дворец Человеколюбия и Долголетия и приблизился к императору.
— Ну что, выполнил обещание? — спросил, увидев его, государь.
— Экипаж с моей матерью ожидает у ворот.
Император довольно улыбнулся и сказал:
— Таким образом, ты со мной расквитался.
Накатада почтительно поклонился и отошёл. Сводная сестра Накатада служила в покоях наследника престола, и мать её, Третья принцесса, жила вместе с дочерью. Раньше Канэмаса был с ней в превосходных отношениях, но с тех пор, как у него поселилась мать Накатада, он и близко не подходил к покоям Третьей принцессы. Она очень страдала из-за этого, а когда её дочь начала служить у наследника престола, тоже переехала во дворец.
Накатада вошёл в её покои и через занавесь обратился к ней:
— Не могу ли я попросить вас кое о чём?
— Кто это? — спросила принцесса.
— Это Накатада, — назвался он. — Не могу ли попросить у вас переносные занавески, которыми пользуются при выходе из экипажа? У меня совсем нет времени, чтобы поехать за ними домой…
— Мои занавески очень грязны, но если хочешь, возьми, — ответила госпожа. — Насицубо ещё молода и совсем одна. Беспокоясь о ней, я переселилась сюда. Никто к нам не заглядывает, тут уж ничего не поделаешь, но и ты меня не навещаешь, совсем от меня отдалился…
— Ах, мне так стыдно! — ответил Накатада. — Я иногда являюсь во дворец наследника престола, но мне было невдомёк, что вы живёте здесь. ‹…› Я справлялся о вас в срединном дворце, но мне ответили, что вы пребываете во дворце отрёкшегося от престола императора Сага. А оказывается, вы живёте здесь. Я, конечно, человек незначительный, но всё же сестре не посторонний, и если бы она, находясь на службе у наследника престола и зная о моей никчёмности, всё-таки полагалась на меня, я был бы счастлив.
— Мне очень приятно это слышать, — поблагодарила госпожа. — Насицубо теперь живёт у наследника престола, но родной отец совсем её забыл, и она чувствует себя совершенно заброшенной. Других братьев у неё нет. Не забывай же, что она беззащитна, и утешай её время от времени.
— Да-да, обязательно, — промолвил молодой человек. — Если бы между нами не было родственных уз, тогда другой разговор, но о сестре я должен заботиться и без каких бы то ни было напоминаний. О многом мне хотелось бы подробнее поговорить с вами, но сейчас у меня срочное дело. — С этими словами он поспешно удалился.
В покоях принцессы он взял две переносные занавески из узорчатого шёлка с цветочным рисунком высотой в три сяку и принёс их к экипажу матери. Император же приказал приготовить в западной стороне южных внешних покоев дворца Человеколюбия и Долголетия помещение для приёма гостьи и поставить там переносные занавески. «Пусть придворные некоторое время побудут в другой части», — велел он, и сановники перешли в восточную часть, а император остался в западной.
Накатада сказал Сукэдзуми:
— Пойдём со мной. Я привёз во дворец человека, которого император обязательно хотел видеть сегодня, помоги мне провести его тайком в императорские покои.
— А кто это? — поинтересовался тот.
— Неважно, кто, — уклонился от ответа Накатада. — Идём же со мной.
Он попросил Сукэдзуми, который был его близким другом, держать переносные занавески, приказал слугам принести туфли, в которых Канэмаса посещал дворец, и сказал матери:
— Выходи из экипажа.
— Ничего не понимаю. — удивилась она. — Куда это я должна идти?
