Зашла в ванную, пустила воду, пусть думают, что она моется или стирает, а сама скорей за тетрадку. Надо же было узнать, чем Димка обидел девочку, что у них там произошло, даже в театр не пошли! А что, если она ничего об этом не писала?
Писала!
И о театре — понравилось, но что — ни слова, и о Димке: «Сегодня он первый раз сказал, что любит меня и что без меня ему жизнь не жизнь...»
«О господи! Так ведь это же она придумала любовь ради меня! И дневник завела, подсунула под руки: «Не беспокойся, мама, все у меня хорошо, сама видишь...» Мира, Мира ты моя, родненькая...»
Теперь ей и вовсе некогда будет думать о себе, для себя жить, забота о Крохе ляжет на ее плечи. Может так случиться, что у чужого счастья будет всю жизнь греться. Познакомить бы ее с хорошим человеком!..
Лидия глубоко, до колотья в груди вздохнула и услышала чье-то протяжное, побулькивающее похрапывание.
Вагон покачивался мерно, убаюкивающе. К окнам липла густая темень с редкими, расплывчатыми и холодными огнями.
Хоть бы на полчаса забыться! Сердце болит и болит. Вспомнила, что забыла отдать в химчистку свое пальто, для Крохи перешить гго хотела. Гришу после армии не успели ни одеть, ни обуть, а ему надо все за-ново покупать: от носков до шапки. С тех пор как в доме появилась Кроха, все покупалось только для нее. Приехала она в одном платьишке, шарф еще, а туфли— одно название: подметки-листочки. Да еще ходит она — коленка о коленку трется и туфли внутрь кривит, каблуки до основания стерты были, превратились в треугольники.
А сколько им денег да ума понадобится, чтобы ребенка встретить? Ему ж, как невесте, приданое надо готовить: и кроватку, и коляску, и ванночку, и во что завернуть, одеть. Тяжело в такое время без матери...
Вспомнилось Лидии, как проснулась она однажды среди ночи и услышала стон. Вскочила испуганная и увидела Кроху: стоит, бедолажечка, на коленях возле кровати, мается. Усадила ее, дала попить, полотенце на колени положила, голову ладонью попридержала. Легче девчушке, конечно, не стало, но все же не одна ночью со своей мукой. А Грише что? Ему в барабан над ухом бей, не проснется.
Ох, Гриша, Гриша! Пойдет ли он дальше учиться? Неохотник был до учебы, из класса в класс на спасительных троечках перекатывался: «Главное, ма, знания, а не отметки!» Поговори с ним.
В машиностроительный, говорит, пойду. А хватит у него терпения к экзаменам готовиться? Институт — не школа, там тройки не выручат. Вот тебе и взрослый сын, вот тебе и глава семьи...
А как-то эта семья питаться теперь будет? Не заставь Кроху супу поесть, сама не захочет, значит, и приготовить поленится. «За границей, мама, первое не едят!» — заявила как-то.
Мире кухней заниматься некогда: скоро занятия в техникуме начнутся, пообедает в столовой, а оттуда на лекции. Гриша останется ненакормленным, так всухомятку и будут перебиваться. А Кроху подкормить надо, организм поддержать, она слабенькая, хилая, врач сказал — истощение от систематического недоедания. Это в наше-то время! Масла Кроха не ест, чай пьет без сахара. Накричала на нее, она в слезы:
— Я, что ли, виновата — меня тошнит от масла. Тетя никогда не покупала. И чай без сахара пили. Она говорила: «Что у тебя в брюхе, никто не видит, лучше вещь какую купим».
«Попалась бы мне эта тетя под горячую руку! Господи, как же это я решилась бежать от детей в такое трудное для них время? Защитника нашла! А защитник такой, что пылинки сдувать будет, в покой-тишину везет. Грибы, кгоды, речка... А сердце куда пристроишь? Будет оно рваться из клетки, пока о железные прутья в кровь не разобьется. Ой, что же мне делать? Делать-то мне что?!»
Уткнулась носом в подушку и заплакала. Плакала она долго, молча, отчаянно, все у нее в груди разболелось от этих слез.
Когда открыла глаза, в купе уже пробивался рассвет.
Ваня, свесив голову, тихо сказал:
— Вы всю ночь плакали...
Поболтались перед глазами его ноги в пестрых носках, и спрыгнул он на коврик, как мячик, неслышно, мягко.
Когда он вышел из купе, Лидия быстро встала, наскоро оделась, пригладила руками волосы и, с трудом приподняв полку, вытащила обой чемодан. Скатившуюся шляпу Кирилла аккуратно положила на газету. По* искала бумаги, чтобы оставить записку. Не нашлось.
