О коммунистах Юзик слышал. Отец говорил, что это те люди, которые там в России отобрали у помещиков землю, но вместе с тем установили какой-то непонятный порядок, или лучше или хуже — отец и сам не знал.
От ксёндза и учителя Юзик также слышал о коммунистах, но с их слов они казались ворами, безбожниками бандитами. Они еще называются большевиками.
Юзик не верил словам ксендза и учителя; он больше верил отцу, который сам видел коммунистов. Но и отец ничего точного и положительного не мог сказать.
Каждый раз у Юзика создавалось впечатление, что эти коммунисты живут только в Советском Союзе. И вот теперь он видит, что они есть и в Западной Белоруссии и, по-видимому, в Польше.
Где ж они? Какие они?
— А ты видел хоть одного коммуниста? — спросил Юзик у Максимки.
— Нет, — ответил тот. — Но можно было бы послушать их.
— Каким образом?
— А если самим сделать радио, тогда можно было бы послушать, что говорят из Минска.
— А ты знаешь, как сделать?
— Нет. А ты?
— Тоже. Но это нехитрое дело. Надо посмотреть в книжку и добыть материалы.
— Книжку можно где-нибудь достать, но где взять денег? — поскрёб затылок Максимка.
— Это, говорят, недорого стоит. Несколько злотых должно хватить.
— Я ни одного гроша не могу достать, — грустно сказал Максимка.
— Я тоже. Но сделаем сами. Какой-нибудь совет найдем. Собирать будем у тебя, потому что у нас не как: все на глазах.
— Хорошо! — согласился Максимка.
— А тем временем покажи мне буквы, — сказал Юзик, — я тоже хочу научиться читать. Ты мне напиши под этими буквами польские, и я сам выучусь.
Максимка написал, и Юзик взял бумажку себе.
— Только смотри, чтобы никто не видел, — предупредил Максимка, — а то мы все попадем в беду.
— Не бойся! — с Гордостью ответил Юзик, вспомнив Антэка. — Не раз молчал.
Как-бы там ни было, Юзику уже пошел четырнадцатый год, и он понимал, что это— дело серьезное.
Он положил бумажку в книжку и учил ее себе дома, словно уроки, на глазах у родителей. Да если — бы родители и увидели, они бы ничего не поняли, так как отец, как мы знаем, был неграмотен, а мать не знала белорусских букв.
Для грамотного человека изучить чужие буквы и научиться читать ничего не стоит. Все дело только в том, чтобы понимать то, что читаешь. А так как это был его родной язык, то Юзик через несколько дней совсем овладел белорусского грамотой.
В результате выучил он эту прокламацию! Наизусть знал от слова до слова.
На другой день он обратился к Мотэлю.
— Ты знаешь, как сделать радио?
— Немного знаю. А что?
Юзик склонился к уху Мотэля и прошептал:
— Мы хотим послушать, что говорят из Минска.
В Мотэля аж глаза загорелись.
— Где? Как? Кто? — посыпались вопросы.
— Мы с Максимкой. У них на селе. Хочешь присоединиться к нам?
— Конечно! — ответил Мотэль.
Через несколько дней ребят была книжка, немного проволоки, несколько шурупов и капитал в два злотых. Главным инженером сразу стало Мотэль; разделил работу, дал каждому задание, одним словом, наладил производство так, что дело было хоть и медленное, но верное.
При таких отношениях с Мотэлем, Юзик, конечно, не мог скрыть от него дело с прокламацией. С большой таинственностью и торжественностью открыл он свой секрет.
Но, на удивление, Мотэль отнесся к этому совершенно спокойно.
— Знаю, — сказал он, — самый читал польские.
— И польские! — воскликнул Юзик.
— И еврейские, — добавил Мотэль.
— Откуда ты взял?
Тут уж и Мотэль воздержался.
— Видишь, этого сказать я не могу.
— Почему же? — стал просить Юзик. — Я же тебе сказал.
Мотэль немного подумал.
— Это дело серьезнее, чем твоё, — промолвил он.
Юзик обиделся.
— Не думал я, что ты такой товарищ, — буркнул он.
— Ну хорошо! — отважился Мотэль. — Я видел это у отца. А он не знает, что я видел.
— Может, твой отец встречается и с коммунистами? — поинтересовался Юзик.
— Встречается.
— Ну? Где? — аж подскочил Юзик.
— Здесь.
— А может и ты сам видел коммуниста? — допытывался Юзик.
— Видел, — спокойна ответил Мотэль.
— Настоящего? Живого?
— Совсем живого и здорового, — засмеялся Мотэль.
— Кто же это?
— Это, брат мой, опять же очень серьезное дело.
— Да чего ж ты издеваешься! — чуть ее заплакал Юзик. — Неужели еще не знаешь меня?
