– Только не говори, что ты не в курсе, ты же знаешь здесь всех и вся, – поддразнила ее Пирс.
Андреа подошла к Пирс и пробежалась пальцами с темно-красным маникюром по краю ее халата.
– Я слышала, что у нас появился новый ординатор третьего года, но только никто мне не сообщил, что ты лично устраиваешь ей экскурсию по больнице.
– Это моя работа.
Андреа придвинулась еще ближе, ее рука пробралась под халат Пирс и сжала ей задницу. Она стала тереться о Пирс бедрами и вжималась в нее всем телом.
– Я могу предложить тебе поработать в другом направлении, – сказала Андреа, обжигая Пирс взглядом из-под опущенных ресниц.
На Пирс обрушились воспоминания, как Андреа извивалась под ней, крепко обнимая ее тело руками и ногами и впиваясь ногтями в ее спину перед тем, как закричать в момент оргазма. Пирс закрыла глаза и застонала, не выдержав атаки этих ярких образов и напора прижимавшейся к ней Андреа.
Пирс запустила свободную руку в волосы девушки и прохрипела ей в ухо:
– Ты бы лучше перестала, детка, я все-таки на работе.
– Раньше это тебя никогда не останавливало, – выдохнула Андреа, покусывая Пирс за шею.
– Раньше я не делала обход…
– О, простите! – воскликнула ворвавшаяся в кладовку Уинтер, которая чуть не врезалась в обнимавшихся девушек. – Мне… мне нужны марлевые салфетки.
Пирс отпрянула от Андреа и кивком головы показала на все то, что она уже собрала и держала в руке.
– Кажется, у меня уже есть все, что тебе нужно.
Андреа с самодовольной усмешкой прошествовала мимо Уинтер и вышла в коридор.
– У тебя всегда есть все, что нужно, – многозначительно проронила она напоследок.
– Спасибо, мы в палате 1215, – резко сказала Уинтер, взяла салфетки и все остальное и тоже ушла.
– Прекрасно, просто прекрасно, – горестно вздохнула Пирс.
До конца обхода Уинтер разговаривала лишь со старшим Рифкином, обращаясь к Пирс в редком случае и исключительно по делу. Они закончили уже в одиннадцатом часу ночи, после чего Эмброуз Рифкин удалился, коротко пожелав им спокойной ночи.
– Тебе, пожалуй, тоже пора, у тебя завтра смена, – сказала Пирс, когда отец отошел достаточно далеко и не мог их слышать.
– Тогда спокойной ночи, – ответила Уинтер и пошла прочь по коридору.
Пирс мучительно раздумывала, как ей поступить. Последний час Уинтер была крайне холодна с ней, но Пирс не была настроена извиняться. Черт возьми, разве она совершила преступление?! Ей не за что было извиняться перед Уинтер. Проклятье.
Уинтер между тем уже скрылась на лестнице. Пирс помедлила еще мгновение и потрусила за ней. Выбежав на лестничную площадку, она перегнулась через перила и крикнула вниз:
– Как ты доберешься до дома?
Опешив от этого вопроса, Уинтер посмотрела наверх.
– Что?
– Я знаю, ты не рассчитывала, что будешь дежурить ночью. Ты приехала сюда на машине?
– Нет, на трамвае.
– Ехать на трамвае одной в такой поздний час опасно, – заявила Пирс, спускаясь по ступенькам.
Уинтер до сих пор злилась на Пирс, и это помешало ей ощутить благодарность за заботу. Ей было очень неловко, что она стала невольной свидетельницей интимной сцены.
– Пирс, я езжу на трамвае с тех пор, как училась в медшколе, и давно к этому привыкла. Мне всего лишь нужно добраться до 48-й улицы.
– Я понимаю, но в Западной Филадельфии в такой поздний час не слишком спокойно.
Пирс выудила из заднего кармана штанов ключи от машины и протянула их Уинтер.
– Вот, возьми мою машину, я все равно не собиралась никуда ехать.
– Не буду я брать твою машину.
– Слушай, так ты доберешься до дома гораздо быстрее и лучше отдохнешь перед завтрашним дежурством. Я просто хочу быть уверена, что ты сможешь справиться со своей работой.
– Вот за это можешь даже не беспокоиться! – с этим словами Уинтер развернулась и ушла.
– Это небезопасно, Уинтер, послушай меня!
– Тогда поеду на университетской машине, если тебе станет от этого легче. Увидимся завтра.
Уинтер не оглядываясь поспешила вниз по лестнице. Ей не хотелось признавать, что беспокойство Пирс выглядело очень трогательным. Но Уинтер все еще была взбудоражена неожиданным и эротическим образом Пирс, по-собственнически запустившей руку в волосы другой девушки. Уинтер не хотела разбираться в своих чувствах, она вообще не хотела думать о Пирс Рифкин.
