– Он говорил об огромном коне, господин. На всех кораблях Геликаона нарисована вставшая на дыбы черная лошадь.
Агамемнон ничего не ответил. Геликаон был близок к Приаму, царю Трои, а Агамемнон заключил договор о союзе с Троей и с большинством царств, находящихся на восточном побережье и занимающихся торговлей. Несмотря на этот договор, пиратские корабли, оснащенные на деньги микенцев, грабили города его союзников, захватывали торговые суда с золотом, медью, свинцом, оловом и алебастром. Все корабли отдавали царю десятую часть их добычи. Это позволяло ему содержать армию и дарить подарки простым воинам и полководцам. Однако Агамемнон открыто осуждал пиратов и угрожал им смертью, поэтому он не мог объявить Геликаона врагом Микен. Троя была богатым и могущественным царством, торговля медью и оловом с которым была очень выгодна. А эти металлы необходимы, чтобы ковать оружие и доспехи.
Война с троянцами неизбежна, но он еще не готов выступить против них открыто.
Действие благовоний Пламени Предсказаний ослабло, и Агамемнон почувствовал, как туман в его голове проясняется. Слова жреца были очень убедительны. У него будет сын, и его имя останется в памяти людей на годы.
Старик говорил еще о семенах смерти, и он не мог оставить без внимания это предупреждение.
Царь посмотрел светловолосому воину в глаза:
– Сообщи всем, Коланос, что человека, которому удастся убить Геликаона, ждет награда золотыми монетами, дважды равная его собственному весу.
– Все пиратские корабли в Зеленом море начнут охотиться за ним за такое вознаграждение, – сказал Коланос. – С вашего разрешения, царь, я возьму три своих галеры и отправлюсь на его поиски. Но это будет не так легко. Он хитрый воин, и сердце его остается холодным на поле боя.
– Ты заставишь его поволноваться, мой победитель духов, – успокоил его Агамемнон. – Найди тех, кого он любит, и убей их. У него есть семья в Дардании, младший брат, которого он безумно любит. Начни с него. Пусть Геликаон познает гнев и отчаяние. Затем лиши жизни его самого.
– Я отправляюсь в путь завтра, господин.
– Напади на него в открытом море, Коланос. Если ты застигнешь его на берегу и появится такая возможность – заколи, задуши или отрави его. Мне все равно. Но не оставляй никаких следов. В море поступай на свое усмотрение. Если возьмешь его живым, отрежь ему голову. Медленно. На земле пусть его смерть будет быстрой и тихой. Небольшая драка. Понимаешь меня?
– Да, мой повелитель.
– Последнее, что я слышал, Геликаон сейчас на Кипре, – сказал Агамемнон, – он следит за строительством огромного корабля. Мне сообщили, что он будет готов к отплытию к концу этого сезона. Времени достаточно, чтобы разжечь пламя в его душе.
Позади них раздался сдавленный крик. Агамемнон обернулся. Старый жрец снова открыл глаза. Он дрожал, его руки странно дергались.
– Век героев проходит! – внезапно закричал жрец чистым и сильным голосом. – Все реки полны крови, небо в огне! Глядите, как горят люди в Зеленом море! – умирающий остановил свой взгляд на лице Агамемнона. – Лошадь! Бойся Большого Коня! – Изо рта старика полилась кровь и испачкала его мантию. Черты лица жреца исказились, глаза расширились от ужаса. Затем он снова забился в судорогах, и жизнь покинула тело.
Во время бури можно увидеть богов. Маленькой Фие это хорошо было известно, потому что мама часто рассказывала ей истории о бессмертных: если на небе появляется молния, значит, бог войны Арес бросил свое копье, а если гремит гром, то это Гефест взял в руки свой молот. На море поднимаются волны, потому что Посейдон плывет или едет на своей колеснице, запряженной дельфинами. Этими мыслями восьмилетняя девочка пыталась успокоить себя, с трудом поднимаясь по грязному склону к храму. Старая выцветшая туника была плохой защитой от пронизывающих насквозь ветров и дождей, которые свирепствовали над побережьем Кипра.
У девочки от холода застыла голова – десять дней назад мать остригла ее золотые волосы, желая избавить дочь от вшей. Несмотря на это, худенькое тело Фии сплошь было покрыто зудящими укусами и ранами, а лодыжка, в которую укусила крыса, распухла и болела. Девочка постоянно сдирала коросту со ссадин, и кровь начинала течь заново. Но все это было пустяками, которые мало беспокоили девочку. Когда вчера ее матери стало плохо, Фия побежала к лекарю, в центр города. Лекарь рассердился и прогнал прочь маленькую просительницу, которая пыталась объяснить, что ее мать не встает с постели – у нее жар. Лекарь не ходил к тем, кого боги обрекли на бедность. Именно поэтому он и не стал слушать Фию. «Ступай к жрецу», – был его ответ.
