Гоблинские дети выглядели так, что их не могли любить даже собственные родители; они были куда страшнее взрослых на вид, и с самого нежного возраста их переполняли злоба и ненависть. За всю историю только лорд Харрион сумел уговорить предводителей их кланов достаточно надолго отложить традиционную вражду и раздоры между ними и собраться в единую армию.
Гоблины-моряки одевались как все остальные матросы, но даже в штанах и рубашках их сложно было перепутать с какой-нибудь другой расой. Переговаривались они на своем языке, полном щелчков и присвистываний, который напоминал звуки, издаваемые животными.
Двеллер попытался разглядеть, что за кусочки кости и бусины были вплетены в бороды гоблинов. Кланы гоблинов можно было отличать по количеству и форме таких украшений, что вплетали в бороды их представители. Обычно кости принадлежали людям, эльфам и гномам, которых эти твари убили в бою.
Или исподтишка, мысленно добавил Джаг. Кости двеллеров, как считалось, не использовались. Ни один гоблин не признался бы в том, что использует их для украшения, хотя при ссорах они часто обвиняли в этом друг друга. Джаг был уверен, что среди жутких украшений гоблинов все-таки можно было найти и такие, что были сделаны из двеллеровых костей.
Тут он вдруг осознал, что приятель уже давно зовет его, и оглянулся через плечо.
— Бери левее, — негромко повторял Рейшо с отчаянной настойчивостью.
Крепче взявшись за весло, Джаг подвел ялик к кораблю, стоящему по соседству с прибывшей шхуной. Сердце у него отчаянно колотилось; словно вернувшись в прошлое, он чувствовал железные оковы на руках и ногах и грубую деревянную рукоять шахтерской кирки, которой махал все долгие годы своего плена. На спине у него до сих пор оставались шрамы от кнутов жестоких гоблинских надсмотрщиков, которые командовали сменами в шахтах.
— Полегче, — велел матрос, — и разверни лодку.
Благодаря в основном умению Рейшо ялик подтянулся вплотную к кораблю. В дюжине футов над ними была его верхняя палуба.
— Гаси фонарь.
Двеллер поднял защитное стекло и задул мерцающее пламя. Он нервно глянул вверх, от всей души надеясь, что они не привлекли ничье внимание на корабле, в тени которого сейчас находились.
— Спокойнее, — прошептал матрос. Он сидел на корме ялика, следя за тем, что происходило на шхуне.
— Это гоблины, — прошептал Джаг, стараясь сдерживать свой страх.
— Да, я вижу.
— Теперь мы можем вернуться.
Рейшо кивнул.
— Капитан Аттикус хотел только узнать, принадлежит ли корабль гоблинам. — Джаг страстно хотел сейчас снова очутиться на «Ветрогоне», в тепле, уюте и безопасности. Он дрожал на ночном воздухе, но знал, что дело тут не в холоде.
— Вот именно, — не стал спорить матрос. — Он и узнает, как только мы ему скажем.
Гоблины переговаривались между собой, и голоса у них звучали взволнованно или, возможно, сердито. Тут на палубу вышел толстый гоблин, по всей видимости, капитан, и команда умолкла. Капитан с минуту что-то им говорил, после чего матросы на блоках спустили с бортов шлюпки.
— А как только мы скажем капитану о гоблинах, — прошептал Рейшо, — как думаешь, что он спросит?
Джаг мрачно молчал, уже зная, о чем думает его друг. До него доносились звуки от ударов шлюпочных весел о воду.
— Я думаю, — продолжал матрос, — капитан захочет узнать, действительно ли на борту этой шхуны есть книга.
— Верно, — не мог не согласиться двеллер.
— Есть два способа, как он может это узнать. Либо он продержит здесь «Ветрогон» еще несколько дней, а потом последует за этой шхуной в открытое море и атакует ее.
Джаг с ужасом представил себе эту картину. Ближний бой между двумя кораблями был на редкость кровавым делом.
— Или...
Двеллер почувствовал тяжесть в животе; он догадывался, что собирался дальше сказать его друг.
— Или я заберусь на нее после того, как большая часть команды отправится на берег, — продолжил Рейшо.
— Это было бы ужасно глупо.
— Ты говоришь, глупо, а я утверждаю, что вовсе нет. Может, нашему капитану и не придется рисковать своим кораблем, без надобности атакуя эту шхуну.
Джаг сглотнул.
— Если нас поймают, мы все равно погибнем, как бы ты это ни называл.
