— Теперь он? — тихо произнес Кит.
— Ни за что! — выпалила Лана. Когда луч фонаря высветил ее лицо и Говард увидел стиснутые губы — как будто примятые невидимым ртом, — холодная дрожь пробежала по его телу.
Но потом ему стало ясно, что она делает это сама, испугавшись обещанного поцелуя.
Вдруг Лана скривилась и, отвернувшись от резкого света, бросила:
— Убери!
— Извини. — Анжела опустила фонарь.
— Как ты? — поинтересовался Кит.
— Если не учитывать того обстоятельства, что я чуть не ослепла…
— Почувствовала что-нибудь?
— Нет, конечно. Не будь смешным.
— В первый миг я подумал… — Кит осекся, как только стрелка дернулась в сторону. От неожиданности у Говарда перехватило дух.
Когда та остановилась, Анжела, склонившись над доской, направила фонарь на указатель и прочла: «Я». Но стрелка продолжала двигаться. Она останавливалась, затем передвигалась дальше.
— Д-А-Т.
— Видите? — оживился Кит. — Какой там поцелуй. «Моя очередь давать» — вот что он имел в виду.
Лана шумно выдохнула и, чуть сгорбившись, через несколько секунд произнесла:
— Ладно, планшетка. И что же ты собираешься дать?
— К-Л-А-Д.
— Клад? Что ты имеешь в виду? Деньги?
Указатель понесло к улыбающемуся изображению солнца и остановило на слове «да».
— Ты собираешься дать нам деньги?
Пластиковое сердце под их пальцами оставалось неподвижным.
— Означает ли это еще одно «да»? — спросила Лана.
— Надо полагать, — заверила ее Дорис.
— Это мне уже начинает нравиться! — воскликнул Кит. — Добычу поделим, идет?
Лана не удостоила его ответом. Не сводя глаз с планшетки, она спросила:
— Где эти деньги?
Стрелка побежала по изогнутым рядам алфавита, останавливаясь ровно настолько, чтобы Анжела успела зачитать букву, затем продолжала движение.
— П-О-Д-У-Ш-К-А.
— Подушка? Под подушкой?
— Т-А-Х-Т-А.
— Сейчас проверим. — Глен поспешил к дивану. Включив лампу, он отбросил в сторону все три диванные подушки и начал поиски.
— Все, что ты там найдешь, мое! — крикнула ему со своего места хозяйка.
— Это — настоящий дух, — отозвался Кит. — Он открыл нам великую тайну забытого в диване клада.
— Они обожают всякие игры, — заметила Дорис.
— Вот, пожалуйста. — Глен продемонстрировал центовую монетку.
— О, это просто баснословное сокровище, — хихикнул Кит.
— Может быть, там найдется еще что-нибудь. — Глен опустился на колени и просунул руку в щель между сиденьем и спинкой. — Ой-ой! Не падай! Гм. Никто не терял расческу? — После извлечения расчески поиски продолжились. — Еще монеты, — объявил Глен. Выудив, он пересчитал их на ладони. — Итак, пока что сорок шесть центов.
— Поперло счастье, — проронила доктор Дальтон. Глен вновь запустил руку в диван и стая водить ею туда-сюда.
— Ага… что-то… достал. — Он вытащил руку и разжал кулак. — Э?
«Всего лишь обертка из фольги, — подумал Говард. — Как для таблеток „алка-зельцер“, только красная».
— Ух ты! Извините, профессор.
— Ничего, просто выбрось, — голос Дальтон был какой-то смущенный, извиняющийся.
И Кит, и Лана рассмеялись.
— Ума не приложу, как это могло туда попасть.
— Ну да, — глупо улыбнулся Кит, — как же.
— Тут нечего стыдиться, Кори.
«Обертка от презерватива, — вдруг осенило Говарда. — Кто-то занимался этим с доктором Дальтон прямо на диване». И он представил, как нагая Кори распростерлась на диванных подушках, а на ней, стонущей и извивающейся, скачет какой-то мужик. Как могла она позволить такое?
А ты что думал? Девственница, что ли? Да ей тридцать лет. И она, вероятно, делала это со многими.
Нет! Говорит, что не знает, как это туда попало. Она бы не стала врать…
— Хватит там рыться, Глен, — прозвучал ее голос.
— Вот только… — Вытянув руку из дивана, он склонил голову над новой находкой. — Что за чертовщина?
На вид — какая-то скомканная бумажка.
— Еще один ключ к разгадке тайн бурной жизни профессора Дальтон? — ухмыльнулась Дорис.
— Успокойся, — буркнула хозяйка.
Кит прыснул.
Глен обеими руками стал разворачивать тугой комок зеленоватой бумаги.
— Целый бакс? — поинтересовался Кит.
Расправив и туго натянув, Глен поднес бумажку к лампе.
— Господи боже мой! — воскликнул он. — Сотня!
— Да что ты мелешь?
