— Ничего не понимаю, — вырвалось у Кита.
— «Я знаю», — пояснила Анжела.
— «Я знаю, а ты поищи». Да кто он такой, хвастунишка?
— Это игра, — раздался голос Дорис. — Он продолжает играть с нами.
Лана сердито покосилась на доску:
— Что ты хочешь?
— Б-Ы-Т-С-Т-О-Б.
— «Быть с тобой», — зачитала Анжела.
— Ну, ни фига себе! — протянул Кит.
— Ответь ему «нет», — донесся голос Дальтон. Проигнорировав этот совет, Лана спросила:
— Где ты?
— Д-А-Л-Е-К-О.
— Ты мертвый?
Стрелка медленно перемещалась по спирали.
— Думаю, он не собирается отвечать, — прошептала Дорис.
Бесцельное движение продолжалось.
— Ладно, забудь об этом вопросе. Кто ты?
— Б-А-Т-Л-Е-Р.
— Тебя зовут Батлер?
— Д-А.
— Приятно было познакомиться, Батлер.
— Я-Р.
— Яр? — Кит озадаченно наблюдал за дальнейшими передвижениями стрелки.
— А-Д-Т-О-Ж.
— Яр? Ад тож?
— Бессмысленный набор слов, — посетовала Лана.
— Я рад тоже, — прочитала из своего блокнота Анжела.
— А этот Батлер вежливый парняга.
— Это с какой стороны посмотреть, — заметила Дорис.
— Батлер твое имя или фамилия?
— Я-Б-А-Т-Л-Е-Р.
— Я — Батлер.
— Возможно, «Я» — это первая буква имени.
— А может, это каким-то образом связано с его профессией, — предположил Кит. — Он ведь называл себя слугой.
— Но он сказал, что так его зовут. Итак, Батлер, вернемся к упомянутым тобой сокровищам.
— П-О-Ч-М-У.
— «Почему», — догадалась Анжела.
— Ты ведь первый завел разговор о них. Наверное, тебе хочется больше рассказать нам об этом. Что ты хочешь добавить?
— В-Г-О-Р-Е.
— Они в горе?
— А не означает ли это, что нам всем суждено горе? — не удержался Кит.
— Сокровища в горе?
— Д-А.
— Где эта гора?
— Я-3-Н-А-Т.
Лана тяжело вздохнула:
— Мне не нравится, когда меня водят за нос, Батлер. Меня утомили твои игры. Может, нам просто отпустить тебя. Будешь заниматься тем, чем был занят до нашего вмешательства. Ты ведь этого желаешь?
Стрелка устремилась в угол доски и застыла рядом с месяцем.
— Нет? Ну хорошо. Либо ты выкладываешь, где нам искать эти сокровища, либо прощай.
Указатель словно прирос к слову «нет».
— Пожалуй, не стоит ему угрожать, — высказала свою догадку Дорис.
— Пусть катится, — проворчала Лана, убирая руку. — С меня довольно.
Говард последовал ее примеру, Кит и Дорис сделали то же самое.
Сложив руки на груди, Лана криво улыбнулась:
— Видишь, Батлер, что бывает, когда нет сотрудничества. Эта палка о двух концах, мой друг.
Указатель дернулся.
— Боже мой, — слетело с ее губ.
Анжела вздрогнула, и ее бедро толкнуло Говарда в руку.
Затаив дыхание, он наблюдал за скользящим сердцем. Медленное движение указателя по доске освещал луч фонаря. Когда он остановился, Анжела прошептала:
— В-Ы.
— Как такое возможно? — изумленно вскрикнул Кит.
— Тс-с-с.
— Д.
Подняв голову, Говард увидел, как доктор Дальтон шагнула к столику и склонилась над ним.
— А.
Упираясь руками в колени, она исподлобья воззрилась на планшетку, прикусив нижнюю губу.
— Т.
— «Вы дать», — сложила буквы Анжела.
— Кто? — переспросила Лана.
— А-Л.
— А. Л.? — спросил Кит. — Кто такой А. Л.?
— Может быть, это означает «а любой из нас»? — размышляла вслух Лана.
— Чьи-то инициалы? — предположила Дорис.
— Анжела Лоуган, — прошептала Анжела. — Это я. Он имеет в виду меня.
— Батлер, ты хочешь, чтобы Анжела дала?
Стрелка метнулась вверх и замерла на слове «да».
— Что ты хочешь, чтобы она дала?
— Б-Л.
— Кто такой Б. Л.? — поинтересовался Кит, но стрелка продолжала двигаться.
— У-3.
— Может быть, мне?
— Заткнись, Кит.
— К-У-Г-К.
Стрелка остановилась, и Анжела закончила записывать послание.
— Что там? — спросила у нее Лана.
— Я не уверена. Может быть, «белый, узкий». Г. К.?
— Г. К., по-видимому, это я, — отозвался Говард. — Говард Кларк.
— Все равно не вижу никакого смысла.
— Не знаю, — голос Анжелы дрожал. — Во всяком случае, это глупо. Он не собирается говорить нам, где искать сокровища.
— Может, и скажет, — возразила Лана. — Если сделаем то, о чем он просит. Дай-ка Говарду взглянуть, что ты там нацарапала.
Говард повернулся. Анжела пристально смотрела на него сверху вниз. Рот ее слегка приоткрылся, затем вновь закрылся. Передав ему блокнот, она осветила страницу фонарем.
Смысл послания моментально стал ясен Говарду. У него перехватило дыхание, и сердце глухо заколотилось.
