Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях - страница 90

— Что? — неуверенно промолвила Соня.

— Да! Накажи его! — поддакнула моя жена, вновь оживившись.

Я снова взял в руки ружье.

— Что-о? — изумилась Соня. — Ты намерен пристрелить его?

— Да, детка, — серьезно ответил я. — За то, что утащил твой подарок.

— Нет, не надо, — тихо взмолилась Соня. — Не надо, нет!

— Да, иди и пристрели его, — подзуживала жена. — Другого он не заслуживает. — Ее глаза блестели. Возможно, она все еще злилась на пса за то, что тот принес мне табак и водку.

Когда я направился к выходу, Соня попыталась выхватить у меня ружье, но мать помешала ей. Они обе повалились на пол.

Шагая через двор, я заскочил в сарай за веревкой, потом забрал из кустов котелок, свистнул собаку, и мы отправились к озеру. Там я выбрал подходящее место у старой ивы, поставил туда котелок и сделал на веревке добротный узел. Мой верный пес, полностью доверявший своему хозяину, не сопротивлялся, когда я стал привязывать его к дереву. Потом я взял ружье, прицелился. В последние мгновения затишья я услышал сердитый крик коростеля и жалобное квохтанье перепелов, перекликавшихся друг с другом через озеро. Я спустил курок и всех разом успокоил.

Одного выстрела было более чем достаточно. Пуля пробила огромную дыру в днище серебристого котелка. После я зашвырнул эту проклятую посудину далеко в озеро.

Псу я сказал:

— Не бойся. Завтра, как только Соня уедет в свой Челябинск, я тебя освобожу.

Вернувшись домой, по поведению обеих женщин я понял, что они слышали выстрел. Больше мы об этом не говорили. И про серебристый котелок тоже никогда не упоминали.

В следующий раз Соня навестила нас почти через год. Я сказал ей, что собака, следующая за мной по пятам, это щенок, уже повзрослевший, из потомства моего бывшего пса. И она охотно мне поверила.

Ольтен, Швейцария, 1911 г.

На закате своей блестящей трудовой деятельности швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр несколько раз весьма неудачно вложил свой капитал. Как следствие, в последние годы жизни он едва сводил концы с концами. На скромную пенсию, что платил ему Лейпцигский университет, он мог снимать лишь маленький домик в городе. О том, чтобы держать камердинера, слугу или горничную, не могло быть и речи. Впервые за годы совместной жизни Фердинанд и его жена Мадлен были вынуждены сами заботиться о себе. Друзья пожилой четы, помня, как судьба баловала Соссюров в прошлом, сомневались, что те сумеют противостоять невзгодам.

Но они справлялись, причем справлялись прекрасно. Главным образом благодаря практичности Мадлен, которая значительно сократила семейные расходы.

— Теперь, когда я сама готовлю и стираю, — заявила она Фердинанду в первый же день, — горячую пищу ты будешь есть только раз в сутки, а сорочки менять не каждый день, как прежде, а через день. Так что будь аккуратней!

Новый распорядок вполне устраивал Фердинанда, и он, не прекословя жене, спокойно удалился в свой кабинет, где его ждала кипа нераспечатанных писем.

— Ты чем-то взволнована, дорогая? Что случилось? — спросил однажды Фердинанд. Его жена сидела за обеденным столом, уткнув лицо в ладони, и потирала лоб.

— Сегодня к нам на ужин придут Трончины. Ты не забыл?

— И что же? — удивился Фердинанд, кладя руку ей на плечо. — Мне казалось, они тебе симпатичны. Мы прекрасно проведем вечер вчетвером.

— Возможно, — согласилась Мадлен. — Только мне надо переделать кучу дел, чтобы подготовиться к их приходу.

— Боже милостивый, — вздохнул Фердинанд, заглядывая в буфет: вдруг удастся найти что-нибудь из еды. — Ну что ты так переживаешь? Все будет хорошо. Жаль, конечно, что я ничем не могу помочь.

Он стал искать печенье, которое, как ему помнилось, он видел в буфете.

— Вообще-то, можешь! — заявила Мадлен.

Фердинанд, с печеньем во рту, замер на месте. Хм, неожиданный ход.

— Я пойду на рынок, куплю свежих овощей и баранью ногу, — продолжила Мадлен, — а ты тем временем наведи порядок в ванной.

— Проклятие! — чертыхнулся себе под нос Фердинанд. Еще и печенье черствое.

Перед уходом Мадлен подвела мужа к стенному шкафу, где хранились различные хозяйственные принадлежности, которые наверняка ему понадобятся: швабра, ведро, бутылочка с отбеливающим средством, баночка с мыльным порошком, перчатки, щетка с жесткой щетиной, половая тряпка. Проводив жену, Фердинанд вернулся к шкафу, внимательно взглянул на его содержимое и, испустив протяжный вздох, вытащил только метлу. Потом закрыл дверцу.