— Не волнуйся, с «Андерсонз» я сама разберусь. Иди и делай свои дела. — Уголки ее рта приподнялись в улыбке. Но это была одна из тех ее улыбок, которые в глазах не отражаются.
Я зашагала к двери, а Жаки из вороха бумаг на столе извлекла фиолетовую папку, что не укрылось от моего внимания. Жаки заметила мой взгляд и поспешила спрятать папку под документами.
— ЭТО ПЕРХОТЬ, МАМА? — хныкающим голосом опять спросила меня Лорен в тот же вечер. Я купила средство от вшей, нанесла его на волосы дочери и, как указывалось в инструкции по применению, оставила на шесть часов, чтобы вши погибли. Через шесть часов я стала вычесывать паразитов с ее головы, принуждая дочь стоять спокойно.
— Да, Лорен, в твоих волосах я нашла крошечную чешуйку перхоти, — ответила я.
Миниатюрная тварь была жива и вообще не думала умирать. Она сучила лапками в воздухе, отчаянно пытаясь вновь пробраться на теплый скальп моего ребенка. Я вычесала еще десять вошек, но потом Лорен вырвалась от меня, подбежала к отцу и залезла к нему на колени.
— Моя бедная маленькая принцесса, — прошептал Маркус ей на ухо. Своими ручонками она крепко обняла его за шею. Я же тем временем разобрала выстиранное белье и разгрузила посудомойку.
Маркус перенес спящую Лорен на ее кроватку. Когда он спустился вниз, я показала ему салфетку, на которую сложила четырнадцать вычесанных паразитов. Из них один-два все еще дрыгались. Мой муж поспешил отвести взгляд.
— Господи, нет! Даже подумать страшно, что эти крошечные монстры ползают по нашей бедняжке Лорен…
На следующий день Лорен приняли в детский сад.
Примерно неделю все было нормально, но потом эпидемия возобновилась, и Лорен опять подцепила вшей. Я позвонила Маркусу, собираясь сказать, что теперь его очередь забирать дочь из детского сада, но рабочий телефон мужа не отвечал. Я поняла, что он специально не отвечает. Его мобильный тоже был отключен. Конечно, я вся кипела от негодования, но выбора у меня не было. Я пошла к Жаки, похвалила ее пышную блузку с цветочным рисунком и попросила отпустить меня с работы на день. Она удовлетворила мою просьбу, а потом вытащила фиолетовую папку. Мне пришлось поинтересоваться, что это за папка.
— Да так, — ответила Жаки, улыбаясь одними губами. — Нечто вроде досье на сотрудников, порядковая таблица. Оценка сотрудников по таким параметрам, как пунктуальность, гибкость, работоспособность, внеплановые отлучки…
— Ну и что у меня получается? — спросила я, так же неискренне улыбаясь.
— Ты не на последнем месте, — сказала она, выдавив смешок. — Пока.
Когда Лорен в третий раз посадили на карантин, мне удалось дозвониться до мужа лишь потому, что я позвонила с номера, которого он не знал. Отговорок у него был много.
— Из Дублина с инспекцией приехал большой начальник, так что ну никак… половина сотрудников заболели, и мы по уши в работе… сегодня к пяти вечера нужно, кровь из носу, сдать новый проект… ко всему прочему, у меня три совещания, на которых я обязательно должен присутствовать… И потом, красавица, — добавил он, — в семье я главный кормилец, я больше зарабатываю…
Не дослушав его болтовню, я повесила трубку.
Кормильцу семьи с меньшим заработком пришлось в третий раз за три недели отпрашиваться с работы. На этот раз Жаки решила со мной объясниться:
— Я не должна об этом говорить, но наверху решили, что в связи с ростом объемов работы нам необходим заместитель заведующего отделом. Зарплата — соответственно должности, более высокая. Ну и все прочие блага. На это место будет назначен кто-то из своих. Месяц назад у тебя были все шансы получить эту должность, а теперь даже не знаю. Когда спросят мое мнение, я, на основе того, что содержится в этой фиолетовой папке, скажу: «Она — лучшая по всем показателям, кроме самого главного: в тот день, когда она будет мне особенно нужна, ее может не оказаться на работе».
Из детского сада нам прислали уведомление о том, что в пятницу вечером состоится экстренное родительское собрание. Нам удалось нанять няню, и мы оба пошли на собрание.
— Мы установили, что все дети, посещающие детский сад, опять заражены вшами, — сказала заведующая.