— В прямом смысле. Вот скажем, вы знаете, что произойдет через год?
— В каком смысле?
— Я не совсем верно выразился. Я имел в виду, вы можете сказать, какие важные события произойдут через год?
— Нет, а вы можете?
— В том-то и дело, что да. Однако сейчас, это кажется совершенно абсурдным, а потому разговор беспредметен.
— И как же вы хотите доказать, что вы можете предсказать будущее?
— Очень просто. Я изложу на бумаге ряд фактов исторического характера, а так же ряд сведений, которые имели место в прошлом, но которые имеют гриф секретности, однако я о них знаю, поскольку как уже сказал, определенные сведения, почерпнуты мной из будущего. Ознакомившись с моими показаниями, вы можете через определенное время оценить, и решить, представляю я для Вас интерес или нет.
Сидящий напротив сотрудник все с тем же непроницаемым взглядом, пододвинул мне чистый лист бумаги и положив на него ручку, сказал:
— Пишите Алексей Михайлович все, что вы считаете нужным, а мы, как вы совершенно правильно заметили, проверим и примем надлежащие меры.
Я взял ручку, покрутил её в руках, соображая, чтобы такое написать. Если насчет Афганистана, то это еще целый год ждать. Олимпиада в Москве, еще дольше, про шпионов перебежчиков вроде еще рановато говорить, черт возьми, что же такое написать? Событий много было, только вот в памяти они особенно не удерживаются, чтобы помнить точно, когда и что произошло. Знать бы что придется вот тут сидеть, как на экзамен по истории КПСС готовился бы. Ладно, напишу про то, что помню и кратко описал, как развернутся события в Иране и к власти придет Хомейни. Поскольку я не очень точно помнил последовательность всех происходящих там событий, то написал просто, что в начале 79 Хомейни вернется в Иран, страна будет охвачена революцией, которая приведет к тому, что страна станет исламской республикой и далее, что помнил.
Прочитав написанное, я подписался и поставил дату, после чего пододвинул лист и сказал:
— Пусть время покажет, прав я или нет, а при необходимости вы знаете где я живу и как меня найти.
Сотрудник внимательно прочитал написанный мной текст, после чего сказал:
— Ну что же, очень хорошо, если все подтвердится, мы вас обязательно вызовем, а сейчас всего хорошего, — и приподнявшись, он попрощался со мной.
Я вышел на улицу и прохладный, морозный воздух приятно обдул мне лицо. Приближались Новый год и это чувствовалось по празднично украшенным витринам магазинов.
— Ну как? — спросила меня Ира, когда я вернулся домой.
— Нормально. Поговорили, обсудили, обозначили, все как ты говорила.
— Алеша, я же серьезно, — на её лице не было и тени усмешки. Она была абсолютно спокойна и сосредоточена, и потому я перестал хохмить и подробно ей рассказал о своей встрече и беседе, а так же о том, что я написал.
— Ты считаешь, что этого достаточно, чтобы они тебе поверили?
— Кто его знает, может и нет, а может да. Время покажет.
Спустя три месяца я получил повестку из военкомата и хотя у меня было намерение её проигнорировать, так как идти на сборы, точнее на двухнедельные курсы, от военкомата, которые регулярно проводились либо в институте, либо в Академии, было совсем неохота. Однако, то ли интуиция, то ли что-то другое мне подсказывало, что это неспроста, и я решил все же пойти. Тем более, что можно было отправиться в военкомат с утра и оформить отгул на целый день, а следовательно, вся вторая половина могла была свободна.
Показав часовому в дверях повестку, я отправился в указанный кабинет. За столом сидел майор и рассматривал какие-то документы. Я предъявил повестку. Он покрутил её перед своим носом, потом словно о чем-то вспомнив, неожиданно сказал:
— Пройдите пожалуйста в семнадцатый кабинет, там с вами хотят побеседовать.
— Насчет чего?
— Там вам все скажут.
Как всегда бывает в таких случаях, сердце учащенно забилось, и я невольно потянулся за повесткой.
— Нет, повестку оставьте мне, потом зайдете, я вам отмечу и оформлю отгул на работу.
— Хорошо, — и я вышел из кабинета.
Спросив у проходящего мимо капитана, где находится семнадцатый кабинет, я отправился в указанном направлении.
