Девушка, трясущаяся от всхлипываний и невнятных подвываний, долго ничего не могла объяснить. Парни, похолодев, уже решили, что Рысю либо убили, либо увели в плен, чтобы съесть. Тиру удалось разобрать только:
— Рыся… Я не могу… Она… уроды… — и всё. Близнецы на вопросы парней не реагировали, переживая за Травку. Одним словом, к тому времени, как икающая и дрожащая девушка выпила второй литр воды и смогла хоть что-то объяснить, парни, только что отбившие атаку хорошо подготовленных и многочисленных воинов, сами были близки к истерике. Такой Травку никто не видел за все пятнадцать лет её жизни. Наконец, она успокоилась достаточно, чтобы объяснить:
— Рыся… Вот они… — она показала на Близнецов, — на меня навалились. А Рыся побежала в другую сторону… Мужик потом… Кровь, как из крана…
— Погоди, у кого кровь, как из крана? — Тоже почему-то икая, переспросил Тир. У него так тряслись ноги, что парень присел, чтобы не упасть. Неужели маленькой, теплой, всегда как-то по-особенному вкусно пахнущей пылью, здоровьем и ещё чем-то неуловимым, детским, напоминающим маму, неужели Рыси больше нет? Тир представил себе липкую кровь, обильно вытекающую из перерезанного горла Рыси и оперся о стенку. Его мутило от внезапно нахлынувшей слабости, кажется, ещё чуть-чуть и он потеряет сознание.
— Рыся мужика когтём, он её схватил, а потом… Она упала, Варвара её схватила… — икала Трава.
— А Варвара откуда взялась? — озадаченно спросил Пард, всё ещё посматривая в сторону окончательно затихшего врага. Он не представлял себе никаких страстей, а просто пытался понять, что там случилось, и из-за чего ревет благим матом его боевая подруга.
— Она Рысю в коридор, а сама… они её… — опять зашлась в слезах Травка. Близнецы дружно захлюпали носами, наверное, в знак солидарности.
— Короче, Рыся жива? — постарался унять истерику деловитый Пард, как всегда слабо разбирающийся в женской психологии.
— Не знаю… — опять взвыла опухшая от слез девочка. Тут и до Парда дошло, что дело плохо.
— Эй, вы, — юный предводитель постарался получить информацию от хлюпающих носами Близнецов, — где Рыся?
— Не знаю, — хором ответили мальчишки.
— Так, информации — море. Трава, хватит ныть, так мы никогда не найдем малую, — попытался мобилизовать отряд Пард, прижав мокрую от слёз голову Травы к плечу. — Всё, успокойся и объясни толком, что с Рысей и что нам делать? — тоном очень терпеливого взрослого проговорил он, но, заметив зеленое лицо сползшего на пол Тира, взвыл: — Да вы что все, охренели, что ли, ну-ка, хватит истерить. Тут с вами кто хочешь помереть успеет! — Терпение в число добродетелей Парда точно не входило.
— Я не знаю… Мы её искали, мы не можем её найти… — почти внятно вдруг проговорила Травка, — может, она уродам попалась? — и она снова попробовала зарыдать, уткнувшись в плечо друга, но Пард отодвинул девушку, слегка встряхнул за плечи, и нечаянно чувствительно приложил дулом автомата в лоб.
— Трава, пожалуйста, соберись. Где нам её искать? Ты показать можешь? — Девушка закивала головой с такой поспешностью, что пыльные пряди сомкнулись, почти закрыв лицо. Она резко развернулась и потянула Парда за собой.
Ещё некоторое время понадобилось, чтобы удостовериться, что людоеды действительно ушли и закинуть груз, с которым Близнецы так и не расстались, вместе с перебудораженными олигофренами в подсобку-убежище. Их закрыли вместе с Кириллом снаружи и пошли вслед за ещё вздрагивающей Травкой. Девушка, спотыкаясь о шпалы, молчала, сосредоточившись на том, чтобы передвигаться побыстрее. Тир прислушивался к разнообразной тишине подземелья, несущей для него множество полезной информации. А Пард водил по сторонам фонарем, на сей раз прикрепленным-таки к автомату, что делало атаку на ребят весьма небезопасной и проблематичной. Но людоедам, видимо, пока приключений хватило. Возможно, количество подстреленных сородичей снабдило извращенцев мясом на долгий срок. Вряд ли каннибалы были готовы подставить себя под пули с перспективой самим выступить в почетной роли тушенки. Перед завалом ребята удвоили осторожность. Тир чуть не наступил в лужу крови, но Травка вовремя схватила его за руку.
