Шокированный этим открытием, правоту которого подтвердила и сама донья Елена, я больше не доверял маркизу. Я дал себе слово, что с этой минуты никогда и ни с кем не стану откровенничать. Ведь женщина сама вправе решать, посвящать или не посвящать кого-либо в свои секреты. Больше недели я не появлялся во дворце и ночевал где придется.
— Где ты был? — сердито спросил маркиз.
— Прошу прощения, дон Педро, я был очень занят.
Дон Хосе и дон Эрнан, присутствовавшие при нашей встрече, почувствовали приближение бури. На губах дона Хосе заиграла довольная улыбка, в то время как лицо дона Эрнана покрыла бледность, а его прозрачные голубые глаза тревожно заблестели.
— С кем именно ты был занят? — уточнил маркиз.
— С теми, кто не представляет для вас никакого интереса — со слугами и рабами, — ответил я.
— Я не для того обучал тебя искусству рыцарства и искусству вольнодумия, чтобы ты метал бисер перед свиньями! — закричал он и, обнажив свою шпагу, стукнул клинком по столу.
— Я бесконечно благодарен за те бесценные знания, которые вы изволили подарить мне.
— Тогда используй их так, как я тебя учил, — сказал маркиз, наставив на меня клинок, а потом тяжело вздохнул. — Я говорю об этом только потому, что я беспокоюсь о тебе, дон Хуан. Я не хочу, чтобы ты попусту растрачивал свои таланты. У тебя есть возможность стать величайшим галантедором Испании, но ты должен ценить себя и не ставить перед собою слишком простые цели.
— Вы мне льстите, дон Педро.
— Это не лесть, а правда. Ты более талантлив в рыцарстве и вольнодумии, чем дон Хосе и дон Эрнан вместе взятые.
При этих словах дон Хосе с негодованием вскочил, и дон Эрнан вынужден был последовать его примеру.
— Если вы не верите — деритесь с ним! — сказал маркиз.
— Вдвоем против одного? — неуверенно переспросил дон Эрнан, в то время как дон Хосе уже схватился за шпагу.
— Да, вдвоем, — невозмутимо ответил маркиз.
Дон Хосе, которого обучали искусству фехтования с юных лет, решительно обнажил шпагу. Дон Эрнан действовал менее уверенно, несмотря на то что владел этим оружием ничуть не хуже.
Мне стало не по себе, но я постарался ничем не выдать своего волнения, поскольку твердо вознамерился доказать, что действительно равен им — если не по рождению, то по мастерству. Мы двинулись вокруг воображаемого круга, пытаясь угадать друг в друге слабые стороны. Дон Хосе в насмешку помахал передо мной шпагой. Я уверенно парировал его выпад, и он был вынужден быстро отступить назад и принять оборонительную позицию. Теперь я ударил по наружной стороне его клинка и, с силой развернув шпагу, выбил оружие из руки противника. Его шпага со звоном упала на мраморный пол. Краем глаза я заметил, как он наклонился поднять ее, но мое внимание было приковано к дону Эрнану, который в свою очередь приготовился к атаке.
На его лбу уже обозначились залысины, а тоненькие усики свисали по сторонам рта, как мышиные хвостики. Казалось, будто они испуганно вздрогнули, когда он поднял свою шпагу. Какое-то время он просто примеривался, но потом стал драться более уверенно. Я чувствовал его страх и предвидел любое движение, прежде чем он успевал сделать выпад. Вскоре он тоже вынужден был перейти к обороне, но опасность теперь угрожала мне сзади: дон Хосе жаждал удовлетворить свое самолюбие. Теперь мне приходилось отражать атаки с двух сторон одновременно. Дона Эрнана я держал на близком расстоянии и заставлял кружиться таким образом, чтобы его клинок представлял угрозу и для второго моего противника. В какой-то момент мне удалось отнять шпагу у дона Эрнана и, скрестив перед собою оба клинка, отразить мощную атаку дона Хосе. Однако, понимая, что использовать два клинка против одного — бесчестно, я спрятал оружие дона Эрнана в свои ножны. Дон Хосе продолжал отчаянно драться. Я скрестил его клинок со своим и сократил дистанцию. Теперь кончик его шпаги оказался прямо передо мной. Приставив рукоять к рукояти, я зажал его клинок под мышкой своего кожаного кафтана и с помощью широкого основания своей шпаги выбил оружие из его руки.
— Ты оправдал мои надежды, — сказал маркиз, отрывисто аплодируя, и звук его хлопков эхом разнесся по всей комнате. — Ты оправдал мои надежды.
