Элис перевела взгляд на перекресток, где молодая женщина и девочка ждали, когда загорится зеленый свет для пешеходов. Женщина держала девочку за руку, перекинув через плечо ее розовый рюкзачок. На девочке были блестящие черные туфли и белые носки с оборочками, а ее волосы были заплетены в две аккуратные косички с одинаковыми лентами. Элис не могла оторвать взгляда. Когда светофор переключился, они перешли через дорогу, раздвинули бисерную штору кондитерской и скрылись внутри. Вскоре они вышли, держа в руках густые молочные коктейли и большие куски торта. Они сели за тот стол, который и Элис выбрала бы, – на нем стояла до боли жизнерадостная желтая гербера. Они отхлебывали из своих стаканов и улыбались друг другу из-под молочных усов.
Солнце давило на Элис. Глаза болели от яркого света. Когда она уже готова была сдаться и развернуться, чтобы побежать обратно домой, Элис увидела надпись на резном каменном фасаде здания напротив:
Она ахнула и побежала к светофору. Она настойчиво нажимала на кнопку, как это делала та девочка, пока не загорелся зеленый свет и движение не остановилось. Тогда она перебежала через дорогу и, минуя тяжелые двери, ворвалась в библиотеку.
В фойе она согнулась пополам, переводя дыхание. Прохладный воздух остудил ее разгоряченную потную кожу. Пульс стал медленнее барабанить в ушах. Она отбросила волосы с обгоревшего на солнце лба, а вместе с ними и мысли о женщине, девочке и их жизнерадостной желтой гербере. Элис хотела поправить платье, но поняла, что его на ней не было: она все еще была в ночнушке. Забыла переодеться, когда убегала из дома. Не зная, что делать и куда идти, Элис осталась стоять на месте, щипля свои запястья, пока на коже не появились ссадины; боль снаружи смягчала острые чувства, наполнявшие ее изнутри, которые она не могла понять. Только когда перед глазами у нее поплыли разноцветные круги, она оставила запястья в покое.
Пройдя через фойе на цыпочках, Элис попала в главный зал библиотеки, который раскрывался перед ней вширь и ввысь. Ее внимание привлек свет, струившийся сверху через витражные окна: там девочка в красной шапочке брела через лес. Другая девочка мчалась в карете, оставив позади брошенный хрустальный башмачок. Маленькая русалочка смотрела с тоской на человека на берегу. Элис охватил восторг.
– Чем могу помочь?
Элис перевела взгляд от окон вниз, в направлении, откуда раздался вопрос. За восьмигранным столом сидела женщина с пышной копной волос и широкой улыбкой. Элис все так же на цыпочках приблизилась к ней.
– О, здесь совсем не обязательно ходить на цыпочках, – сказала женщина со смешком; когда она смеялась, то слегка фыркала. – Я бы и дня здесь не продержалась, если б мне надо было все время быть настолько тихой. Меня зовут Салли. Кажется, я тебя здесь раньше не видела. – Глаза Салли напомнили Элис море в солнечный день. – Так ведь? – спросила она.
Элис кивнула.
– Ну надо же, как здорово. Новый друг! – Салли хлопнула в ладоши.
Ее ногти были нежно-розового цвета, как морская раковина изнутри. Повисла пауза.
– А как тебя зовут? – спросила наконец Салли.
Элис бросила на нее застенчивый взгляд из-под ресниц.
– О, не смущайся. Библиотека – гостеприимное место. Здесь всем рады.
– Я Элис, – пробормотала девочка.
– Элис?
– Элис Харт.
Странное выражение мелькнуло на лице Салли. Она кашлянула.
– Что ж, Элис Харт, – воскликнула она, – какое волшебное имя! Добро пожаловать. Я с удовольствием все тебе тут покажу.
Ее взгляд пробежал по ночнушке Элис, затем вернулся к ее лицу:
– Ты сегодня здесь с мамой или папой? – Элис покачала головой. – Понятно. Скажи, Элис, сколько тебе лет?
Щеки Элис вспыхнули. В конце концов она показала пять растопыренных пальцев на одной руке и большой и указательный пальцы на другой.
– Подумать только, Элис. Семь лет – это самый подходящий возраст, чтобы завести свою собственную библиотечную карточку.
Элис вскинула голову.
– О, ты только посмотри! Из твоего лица выпрыгивают солнечные зайчики, – подмигнула Салли.
Элис дотронулась кончиками пальцев до своих горящих щек. Солнечные зайчики!
