— Сильви, ей надо… — начала было Джейн, когда они спускались вниз.
Но Сильви лишь ускорила шаг, огибая угол и заходя в кухню. Там она начала готовить чай. Ее голубая футболка промокла во время купания. Тонкие руки казались твердыми и мускулистыми: за последние годы ей слишком часто приходилось поднимать тяжести. Светлые волосы падали на плечи, пряча ее лицо.
— Я знаю, что ей нужно, — голос Сильви звучал устало, — для нас это обычный порядок дел.
Джейн смотрела на нее. Ей хотелось быть более чувствительной. Да, под этой крышей когда-то случилась неприятная история. Но Сильви была ее младшей сестрой. В последние месяцы, зная, что Сильви уволилась с любимой работы, слыша усталость в ее голосе, видя всю эту рутину, Джейн стало сложно скрывать причину своего приезда.
— Ты все делаешь потрясающе, Сильви, — произнесла Джейн.
Сильви передернула плечами, ожидая, пока закипит чайник. Вода уже начинала шипеть.
— Ей понравилась ванна с пеной, — сказала Сильви. — Она рада, что ты здесь.
— Ты знаешь, почему я здесь, да?
Сильви посмотрела в глаза Джейн. Джейн сглотнула, как будто она была поймана человеком, который знал ее очень хорошо, чем кто-либо еще в этом мире. Шли секунды, и Джейн почувствовала, как Сильви смотрит прямо в ее сердце.
— Лучше бы я не знала, — промолвила Сильви, — но я знаю. Это связано с тем, почему ты одалживаешь у меня машину.
Джейн покраснела и посмотрела вниз.
— Нет, это связано с мамой. И с тобой. Ей нужно больше заботы, чем ты можешь дать ей.
— Мы справляемся.
— Ты вымоталась. Я даже не знаю, смогла бы ты поднять ее сама, если бы меня здесь не было.
— Ты меня недооцениваешь. — Сильви напрягла мускулы. Чайник засвистел, и она выключила конфорку.
— Тем не менее ты бросила работу.
— Кто бы говорил! Кто управляет твоей пекарней?
— Мне необходим было отдохнуть, — спокойно сообщила Джейн, — последний раз я была в отпуске пятнадцать лет назад…
— Ну все равно. Я просто ушла. Все прекрасно это поняли. Вся школа любила маму — она же была их директором.
— Редкое сочетание любви и страха. — Джейн улыбнулась. — Так же, как это было здесь.
— Она была для нас и матерью и отцом, — ответила Сильви.
Сердце Джейн сжалось при этих словах. Мать постоянно напоминала им об этом. Их отец поначалу уезжал лишь ненадолго. Странствующий торговец, постепенно он стал все реже и реже бывать дома. Джейн помнила, как она стояла на коленях у окна, наблюдая, как его машина едет вниз по улице. Она даже могла узнать свет его фар — среди всех остальных машин. Она любила его так сильно, что чувствовала пустоту внутри, когда его не было дома.
— Ты никогда не думаешь о том, где он сейчас? — спросила Джейн.
— Никогда, — напряженно ответила Сильви.
— Правда? — Джейн смотрела, как Сильви высыпает чай в синий заварочный чайник и заливает его кипятком. Мама что-то крикнула сверху.
— А ты?
— Все время, — мягко произнесла Джейн.
— Тогда тебе вдвойне тяжело.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, куда ты ездишь на машине, Джейн, — сказала Сильви, — ты ездишь к яблоневым садам.
Джейн уставилась на пар, поднимающийся из чайника.
Прозвучал низкий свисток, спугнув всех демонов, что жили у нее в душе. Они хранили ее горе и вину, и она давно перестала пытаться прогнать их прочь.
Джейн не хотела отдавать ребенка, но Маргарет уговорила ее. Она понимала, что план матери был составлен «для ее же блага и блага ее ребенка». Она знала, что у ребенка будет хороший дом, достойный уход, много, много больше того, что могла предложить сама Джейн.
Маргарет итак была крайне недовольна, что Джейн пропустит целый семестр в университете. Ей надо жить своей жизнью… да и вообще, что она знает о воспитании детей?
Мать хотела для нее самого лучшего: она училась на втором курсе Браунского университета, была одной из лучших студенток на курсе. Она входила в состав теннисной команды, номер два среди одиночных игроков. Она была лучшей в английском. Мать говорила, что, если Джейн захочет пойти по ее стопам и стать преподавателем, у нее есть все шансы на то, чтобы стать прекрасным профессором.
С того дня Джейн не брала в руки ракетку. Она никогда не преподавала — ни в школе, ни в колледже. Все эти детские лица — что, если одно из них окажется лицом ее дочери, а Джейн даже не будет знать об этом?
